- Много гусей, - говорил Ковягин, тыча пальцем в рисунок Котовая, - а навстречу им один гусь.
Все это кочегар демонстрировал пальцами, мимикой и гоготаньем, подражая гусям. Далее шел пересказ известной всем задачи: «Здравствуйте, сто гусей! - сказал гусь.-Здравствуй!-ответили гуси.-Только нас не сто, а меньше. Если бы нас было еще столько, да полстолько, да четверть столько, да ты с нами, тогда было бы сто». Вопрос: сколько летело гусей навстречу одному гусю?
Но эта задача оказалась непонятной Эрику, и он лишь руками разводил.
Наконец, часы учебы кончились. Шелемеха торжественно завел граммофон. У этого инструмента был чуть ли не столетний стаж. По крайней мере, так заверял Торба. И хоть механик, машинист и кочегар приложили немало усилий, чтобы его наладить, он дико свистел и хрипел. А впрочем, моряки на это не обращали внимания.
Приближалось время ужина. В кают-компанию вошел Кар.
- А знаете, - обратился он к товарищам, - впервые я услыхал слово «эльгар» от капитана Ларссна… Но к чему он это сказал?
Глава IV
В начале двадцать третьего часа Лейтэ вышел на палубу проведать вахтенного. На вахте стоял Соломин.
К тому времени мороз несколько ослабел, но дул четырехбалльный ветер и падал снег. Темень вокруг еще более сгустилась. Облака, видимо, плотно окутали небо, так как вверху не видно было ни одной звезды.
Лейтэ застал вахтенного на нижнем мостике. Соломин перегнулся через фальшборт и настороженно к чему-то прислушивался. Рядом с ним горел фонарь.
- Как дела, вахтенный? Спать не хочешь? - спросил Лейтэ. - Интересного ничего не замечал?
- Заметил, - ответил матрос.
- А именно?
- Слышно, как в море лед ломает. Все чаще и чаще громыхает.
И, словно в подтверждение этих слов, с моря донесся отдаленный грохот.
- Двинулся, - проговорил Лейтэ. - Сжимается.
- Я хотел уже спуститься вниз, чтобы сообщить об этом, но пришлось задержаться.
- А почему?
- Да что-то застрекотало на палубе. Как будто какая-то машинка, будто…
- Что такое? - сдерживая волнение, спросил Лейтэ. У него мелькнула мысль: «Снова».
- Трудно сказать, что… но я действительно слыхал, как что-то стрекотало, с каким-то звоном.
Издали снова донеслось грохотанье, похожее на выстрелы из многих пушек.
Что-то зловещее было в этом грохоте. Оба моряка, прислушиваясь к гулу, вспомнили пароходы, которые, зимуя в полярных морях, погибли от сжатия льда. Хотя грохот долетал издалека, но, безусловно, движение льда должно было отразиться и на ледяном поле, там, где вмерз «Лахтак».
- Будь на месте… - сказал Лейтэ Соломину. - Я сейчас вернусь.
Он сбежал вниз, в каюту, чтобы оповестить капитана.
Кар принял сообщение очень спокойно. Поднялся с койки, оделся и приказал:
- Дайте распоряжение людям быть в готовности. Позовите ко мне на мостик механика.
Кар вышел из каюты и, пройдя через столовую, поднялся на палубу. В лицо ему ударило снегом: из темноты донесся отдаленный грохот.
На случай, если бы лед начал наступать на пароход, было предусмотрено, по заранее установленному распорядку, вынести на льдину запас продовольствия, одежду, необходимый инструмент и шлюпку. В случае объявления ледового аврала каждый моряк знал свое место.
Кар сквозь темноту всматривался в лед вокруг парохода, обдумывая, куда придется выгружаться, пытаясь угадать, в каком направлении будет наступать лед.
Затем он взошел на капитанский мостик. Там, кутаясь в большую тяжелую шубу, стоял Соломин. Через несколько минут туда поднялись Торба и Лейтэ. На палубу выходили матросы и кочегары. Степа с Зориным помогли подняться Олаунсену.
Норвежец сначала не понимал, зачем его разбудили. Люди выходили из кубрика так бодро: он никак не мог подумать, что пароходу угрожает опасность. Скорее всего он ожидал увидеть на палубе что-то интересное. Очутившись на воздухе и услышав грохот, время от времени долетавший с моря, он встревожился. Но в темноте никто не увидел тревоги на его лице.
Взяв фонарь, Эрик знаками попросил Степу спуститься с ним на лед. Юнга кивнул головой в знак согласия. Прихрамывая, норвежец сошел по трапу вниз… Кроме Степы, его сопровождал Шелемеха.
Когда они очутились на льду, Эрик пошел вокруг парохода. Ни юнга, ни кочегар не понимали, чего хочет норвежец, но последовали за ним, по возможности помогая ему. Он обошел корму и остановился у правого борта, которым пароход был обращен к морю.
Кар заметил на льду фонари.
- Лейтэ, что за недисциплинированность? Кто это на лед полез? Соломин, пойдите и узнайте, что там такое. Скажите, чтобы без моего разрешения парохода никто не оставлял.