— Мясо их есть можно?
— Об этом нужно спросить у Вершомета. Я читал, что голландские моряки ели мясо песца, хотя оно казалось им очень жестким и невкусным. Кроме того, они били и белых медведей, но, считая медвежье мясо ядовитым, не ели его.
— Ну и чудаки были эти голландцы! — заявил Вершомет. — Разве можно есть такую гадость, — охотник тряхнул мешком, — и не есть медвежатину!
Подошли ко второму капкану, но там их ожидало разочарование. Капкан стоял пустым. Пустыми оказались и третий и четвертый капканы. В четвертом какой-то хитрый зверек вытащил и съел приманку. Пройдя по следам, охотник выяснил, что это тот самый песец, который лежал у него в мешке. Зверю удалось вытащить приманку из четвертого капкана, и потом, очевидно уверенный в своей ловкости, он пришел к первому, но там ему не посчастливилось. Вершомет был в плохом настроении. Он мечтал о богатой добыче и вместо этого поймал только одного зверя.
— Нужно перебираться на остров. Завтра отправляюсь туда, — сказал охотник.
Они вернулись на пароход. Степа вынул зверя из мешка и показывал его всем, держа за длинный пушистый хвост. Эрик Олаунсен дунул на мех, как это делают знатоки, а потом погладил его рукой.
— Эльгар, — сказал он, показывая глазами на песца. — Эльгар. — И, показывая на себя, прибавил: — Я назыуйсь чукчи Эльгар.
Олаунсен уже знал несколько русских слов; Степа знал несколько норвежских, и теперь открылась тайна слова «Эльгар». Выяснилось, что Эрика Олаунсена чукчи прозвали «Эльгар», иначе говоря — «полярный лис».
Г л а в а VII
На следующий день Вершомет не пошел охотиться на остров. Вахтенный заметил в бинокль на льду двух людей, которые шли с острова. Пока ожидали гостей, Степа вытащил на палубу складную резиновую лодку, так называемый клипербот. Юнга достал его из боцманской кладовой. Этот клипербот в свое время перешел к Лейте от морского летчика, потерпевшего аварию при посадке. Летчик бросил разбитый самолет и спасся на клиперботе. Его подобрала шлюпка «Лахтака». История эта имела большую давность, и Лейте совсем забыл о лодке.
Теперь, с разрешения Лейте, юнга решил испробовать клипербот в открывшейся во льдах полынье. Захватив с собой лодку и весло, он пошел к полынье. Эрик Олаунсен, или, как теперь его называли, Эльгар, хотел сопровождать юнгу, но его задержал Запара.
— Не рекомендую, не рекомендую! — сказал метеоролог и отрицательно махнул рукой.
С юнгой пошел Шелемеха.
Вершомет посоветовал захватить ружье, и Шелемеха взял двустволку.
Черная холодная вода спокойно блестела, как стекло. Но, как только на воду спустили клипербот, покой водяной глади нарушился. Легкий челнок быстро скользил вдоль берегов.
С палубы парохода следили за лодкой и одновременно за тем, как по ледяному полю к пароходу приближались две человеческие фигуры.
На палубе никто не заметил того момента, когда на лодке началась тревога.
Внимание Степы и Шелемехи привлекло существо, которое высунулось из воды метрах в двадцати от клипербота и сразу же нырнуло обратно в воду.
— Что это? — спрашивали они друг друга.
Пожав плечами, Степа решил, что лучше держаться поближе ко льду. Но не успел клипербот дойти до края полыньи, как у самого резинового борта из воды высунулась толстая морда с маленькими злыми глазками, с щетинистыми усиками и двумя длинными клыками.
— Морж! — вскрикнул Шелемеха.
А Степа изо всей силы заработал веслом.
Кочегар поднял ружье и приготовился стрелять. Зверь снова спрятался в воду, и моряки почувствовали, как он задел спиною дно резиновой лодки. Шелемеха побледнел. Если бы клипербот перевернулся и они упали в воду, вряд ли удалось бы спастись от клыков огромного зверя. Морж снова появился в нескольких метрах от лодки. Кочегар выстрелил. Он видел, как пуля попала в воду рядом с моржом и как тот сразу же спрятался под водой.
— Попал? — спросил Степа, подгребая к льдине.
— Нет, — с сожалением ответил неудачливый стрелок.
В то же мгновение морж ринулся в атаку. Моряки успели выскочить на берег и вытащить клипербот. Но ружье, которое Шелемеха положил на льду, соскользнуло и покатилось в полынью.
Шелемеха схватился за голову.
— Чтоб ты лопнул, проклятый! — ругал моржа кочегар. — Меня же Запара убьет! Ведь убьет же!
А морж плавал в проруби, то погружаясь в воду, то всплывая, и со злым сопением посматривал на берег.