Но он не нашел в себе сил противиться, совершил ритуал, и следом за Магией, и братом, уселся на одну из трех циновок, расстеленных на полу.
Учитель долго рассказывал, как зарождалось искусство боя без оружия, Джахи слушал вполуха, даже не пытаясь запомнить имена и подвиги неизвестных мастеров.
Нос щекотали сладкие запахи дымящихся благовоний, а сонный разум уносился во дворец, туда, где раскрывался чудесный ярко-желтый цветок.
Джахи увидел, как Шайни, приоткрыв рот, восхищенно любуется танцем Магии. Вот он шагнул к ней, улыбаясь, но старший брат оттолкнул его, кинулся первым, схватил в охапку что-то легкое, почти невесомое. Ему показалось, что он поймал не девочку, а маленькую, птичку. Она затрепетала, забила упругими крыльями у него на груди, и он сжал ее посильнее, чтобы не упустить. Когда она успокоилась и перестала биться, начал осторожно разжимать объятия. Ему не терпелось увидеть, кого же он поймал на самом деле, но он всхрапнул и проснулся.
Магия и Шайни весело рассмеялись, и даже господин Аджай прервал свой рассказ и улыбнулся, а Джахи пошел красными пятнами.
«Быть может, это был знак», - подумал Цезарь, поднимаясь с песка и разминая затекшие ноги. «Должно быть, боги, живущие в старом храме, наслали этот сон-видение, советуя держаться подальше от Магии».
Он отер лицо, глубоко вздохнул и, отпустив воспоминания, вернулся в настоящее.
Впереди его ждал подъем по лестнице. Триста ступеней. Каждый божий день он пересчитывает шестьсот ступеней – триста вниз и триста вверх.
Неплохая тренировка для дряхлеющего тела.
Добравшись до особняка, он критически осмотрел поданный завтрак. Перепелиные яйца - сырые, как и заказывал. Чашка зеленого чая, выращенного на собственных чайных плантациях. Ягоды бессмертия – фиолетовые, с серебристым налетом, словно подернуты инеем. У них есть и другое название, официальное и сложно произносимое. Но Цезарь зовет их так – ягоды бессмертия. Они растут высоко в горах, на шипастых стеблях - цепляясь за выступы, они ползут вверх, по камням. За них заплачено, кроме баснословных денег, не одним десятком жизней смельчаков. Говорят, они обладают особенными целебными свойствами. А может быть, это принесенные в жертву люди отдают им свои силы.
В любом случае, ягоды бодрят, и у них приятный кисловатый вкус.
Цезарь задумался на минуту, тронул устройство в ухе и произнес, не повышая голоса:
- Вычеркните Лисовца из списка приглашенных. Спасибо.
После этого маленькой золотой ложечкой он аккуратно вскрыл яйцо и приступил к завтраку.
Глава 6
Кристиан смущенно запахнулся в белый халат — нелепый и большой, с длинными рукавами, повисший на его тощей фигуре, как на вешалке.
- Она уже в палате, не в реанимации? Значит, ей лучше?
Немолодая медсестра лениво перелистывала журнал, подцепляя страницы плоским желтоватым ногтем.
- Щеглова Раиса Михайловна? Это ваша мама? - спросила равнодушно.
- Нет, бабушка.
- Ах, да, конечно, - медсестра подняла усталый взгляд. На обрюзгшем, землистого цвета лице неожиданно весело золотилась целая клумба веснушек. - Состояние вашей бабушки, молодой человек, стабильно тяжелое. У нее был инсульт. Врачи делают все возможное, но выживет она или нет, никто не знает. Хотя скажу честно — надежды мало. Если верите в Бога, сходите, поставьте свечку за здравие... И поговорите с врачом, возьмите у него список лекарств, которые нужно купить.
Кристиан сглотнул. Ради бабули он бы с радостью продал последние кроссовки, только кто же их купит?
- Я могу ее увидеть? - спросил он.
- Предпоследняя палата слева по коридору.
Ему и раньше приходилось здесь бывать. Три года назад, когда бабулю госпитализировали с желчным камнем. Операцию делать не стали, мол, пациентка слишком старая, но камень вскоре как-то сам по себе перестал беспокоить. Тогда больница произвела на Криса неплохое впечатление. Внимательные врачи и приветливые медсестры, тишина и покой, просторные палаты, в которых не все койки были заняты. Сейчас больные лежали даже в холле. Тут же толпились растерянные, злые или плачущие родственники.
Кристиан шел, опустив голову. Ему было жутко смотреть на больных — тощих и вялых, с огромными, воспаленными по краям червоточинами в области сердца или — реже — головы. Словно черные звезды во лбу или пулевые отверстия в груди. Они просвечивали сквозь тонкие больничные одеяла. Способна ли темнота просвечивать? Получается — да.
«Надежды мало», - повторял про себя Кристиан слова медсестры, и они наполняли его ужасом, комом стояли в горле, так что ни выдохнуть, ни вдохнуть. Не может бабуля просто так взять и умереть! А почему не может? Ведь она старая... Старые всегда умирают. Но нет, пусть это случится когда-нибудь, только не теперь. Как он будет без нее? «Да брось, - оборвал себя Крис. - Все эти люди умрут. И молодые, и старые. И ты это знаешь. С ними что-то случилось. Что-то страшное происходит в мире».