Кукла стояла на плоской бархатной коробке — музыкальной шкатулке с латунным, узорчатым ключом.
«Бабуля, что там? - спрашивал Крис, кажется, целую вечность назад. - Можно, я открою?»
«Нельзя, Костенька, ты ее сломаешь. Это дорогая игрушка. Ей очень много лет».
«Как тебе?»
«Нет, она еще старше. Твой пра-пра-дедушка привез ее из Берлина»
«Я не буду ломать игрушку, я хочу открыть коробочку»
«Не надо. Там, внутри, живут звуки. Очень красивые. Если ты их выпустишь, они разлетятся во все стороны, и мы их больше не соберем».
Кристиан взял в руки фотографию в рамке, что стояла рядом на полке. Бабуля — в том же возрасте, что он сейчас. Школьница. Толстые косы, темная форма с белым фартуком. Снимок изрядно пожелтевший от времени, но и на нем отчетливо видно сходство со старинной куклой с музыкальной шкатулки. Одежда и прическа другие, но... такая же ямочка на подбородке, брови, словно прочерченные углем, округлые щеки, детский, выпуклый лоб. Если поставить их рядом, кажется, будто кукла — это та же самая девочка, только разряженная по какой-то стародавней моде.
Крис взял ее на руки. Не как игрушку, пусть и дорогую, а бережно и с любовью, как, должно быть, мать берет ребенка.
- Прости, бабушка. Я не хочу отдавать тебя, но настоящее важнее прошлого.
Кукла смотрела на него, не мигая и в глянцевой черноте ее зрачков, Кристиану чудилось понимание. Он не собирался выпускать дремавшие в плоской коробочке звуки, но пальцы сами повернули латунный ключ. Внутри шкатулки словно что-то хрустнуло, и потекла музыка. Странная, механическая и в то же время удивительно мелодичная.
Правду ли говорят, что в старинных вещах живут души предыдущих владельцев? Так это или нет, но Криса вдруг накрыло ностальгией. Точно свет за окном изменился, из закатного превратился в утренний. Откуда-то повеяло тонким цветочным ароматом. А он сам словно разделился надвое. Стоял одновременно в их с бабулей квартире, у буфета с семейными реликвиями, и где-то совсем в другом месте, уютном и светлом, и музыкальная шкатулка пела в его руках пусть и другую, но очень похожую песню.
Глава 7
«Один переезд равен двум пожарам».
Или трем? Как там сказал этот странный парень?
«В любом случае он прав – все вверх тормашками, и когда войдет в нормальную колею, совершенно не понятно», - раздраженно думала Кристина, стаскивая туфли в коридоре, заставленном коробками.
Больше всего на свете она не любила неясностей. В ее жизни, в комнате, в сумке – да везде – все должно быть разложено по полочкам и кармашкам. Так, чтобы ничего лишнего, все на своих местах и все понятно.
Вот взять этого Кристиана. Почему он Кристиан, если училка зовет его Костей?
Откуда он знал, что Канга зовут Кангом? Еще придумал, что у него тоже есть пес, причем, такой же.
Все это странно, а потому царапает и требует прояснения.
Требует тем сильнее, что впервые в жизни Кристину кто-то умудрился впечатлить так сильно.
Если бы он и не назвал имя собаки, а просто ее увидел, этого было бы достаточно, чтобы Кристя навсегда записала его в друзья.
Канга не видел никто, только дедушка.
Но дедушка знал Кристю с самого рождения, а этот худенький, носатый паренек видел ее первый раз в жизни. Однако при этом сиял так, будто ему продали лотерейный билет с джек-потом. Словно увидел, наконец, лучшего друга, которого ждал сто лет.
С ним и правда, легко. Легко говорить и легко молчать. Они только расстались, а она уже скучает. Причем, внешне он абсолютно не в ее вкусе.
Нет, все это очень и очень странно.
- Пришла, наконец. Хоть бы спросила – не устала ли, мама, не надо ли помочь.
- Мам, ну что ты ворчишь, я только зашла, - обиженно отозвалась Кристина.
- Я? Ворчу?! Да я ни слова не сказала! – возмутилась мама, оторвавшись от коробки с посудой, из которой вынимала чашки и блюдца, завернутые в газету.
- Мам, ну ты же сейчас только сказала русским языком – «пришла наконец-то». Я только в дом вошла. Перекусила бы и спросила, чем помочь. А ты сразу набрасываешься.
- Что же, я вслух подумала? Или… или ты опять мысли начала читать? Как в детстве?
- Вслух или не вслух, какая разница, - пожала плечами Кристина и полезла в холодильник, - факт тот, что я не успела даже поесть. Поем, помогу.
- Кристя, суп на плите.
- Я не хочу суп.
- Что значит – не хочу? А для кого я варила?
- Откуда я знаю, для кого. Для Юры своего, наверное.
- Кристина, прекрати так разговаривать с матерью!