- А что я такого сказала-то? Что ты кричишь? – удивилась Кристя совершенно искренне.
- Что я кричу? Вот роди! Нет, сначала проноси девять месяцев, потом роди, потом вырасти! Одна! – в голосе мамы задребезжала слезливая нотка. - А потом вместо благодарности получи в ответ хамство!
- Кошмар какой… мам, да ты чего завелась-то? Какое хамство?
- Все! Я не хочу больше с тобой разговаривать!
- Ну и пожалуйста, - фыркнула Кристина и, положив кусок колбасы на булку, вышла из кухни.
- Будешь?
Канг приоткрыл глаза, кинул равнодушный взгляд на угощение и снова погрузился в свои собачьи сны.
- Хорошо тебе, не ешь, не пьешь… вот мне бы так.
«Зря от супа отказалась, - подумала Кристина, дожевывая бутерброд. – И не наелась, и маму обидела».
«Но она тоже хороша. Набросилась ни с того, ни с сего. ПМС, наверное… а может, с Юрой поругались. О, вот и он - сто лет будет жить»
Входная дверь хлопнула, забубнили два голоса – мужской и женский.
«Явился, не запылился», - беззлобно прокомментировала про себя Кристя и вздохнула. Надо приниматься за дела. Кое-что она уже разобрала и разложила, развесила в шкафу нехитрый гардероб, но еще дожидались книжки, перевязанные шпагатом, обувь в пластиковом мешке для мусора, любимые диски, альбомы с фотографиями, коллекция плюшевых мишек и еще тысяча и одна мелочь. Да и маме надо помочь, ведь обещала.
Но то ли Канг напустил сонных флюидов, то ли организм расслабился, попав, наконец, домой из чужеродной среды, только напала вдруг зевота, так, что заслезились глаза.
«Полежу пол часика, ничего не случится», - решила Кристя и прилегла на кровать поверх покрывала.
Чуткое ухо тут же уловило разговор за стеной.
- Ира, брось ты эти коробки, отдохни, на тебе лица нет.
- И что, так и будем в этих развалах сидеть? Я не могу отдыхать в таком бардаке!
- Ну что ты нервничаешь, попроси дочь, пусть поможет.
- Ой, не дави на больную мозоль! Ничего не допросишься! Никакой помощи! У других-то ведь не дети, а золото! Вон, у Косаревых – отличница. Да еще и призы по гимнастике берет. У Светки моей - пацанчик такой ласковый, куда там девочке! И сумки маме донесет, и обнимет, и поцелует. И поможет всегда сам, просить не надо.
Кристина презрительно скривилась – она терпеть не могла сыночка маминой подруги. Ябеда и доносчик, с детсадовского возраста закладывал своей мамочке не только Кристю, но и всех дворовых пацанов и девчонок.
А мама между тем продолжала:
- Одной мне не повезло. Сегодня пришла со школы, так представь - опять мысли читает! Когда уж только это кончится! Я только порадовалась, что все эти детские штучки позади.
- Да, может, показалось тебе, - примирительно загудел Юрий, - может, ты вслух сказала, а не подумала.
- Может, и так, - растерянно согласилась мама, - я что-то нехорошо себя чувствую последнее время.
- Это оттого, что не спишь толком. Добрый суп получился, Ириш, а фрикаделек не осталось ли там?
- Да полно, давай положу. Кристя опять есть не стала, все перекусами, все перекусами, весь желудок испортит себе…
- О себе бы побеспокоилась, с лица вся спала, и попы не осталось совсем.
- Тебе бы только о попах думать! - недовольно отозвалась мама, а Кристя за стеной фыркнула и закинула руки за голову, настраиваясь на путешествие в уютную страну грез.
- Спать надо, спать, - в унисон ее настроению пробубнил из-за стенки мамин муж, - не спишь, потом ходишь вся разбитая.
- Так не могу, не спится! Только глаза закрою, какая-то муть захлестывает. Кажется, будто вокруг меня вода черная колышется, поднимается - вот-вот в нос зальется, и гарью пахнет так остро…
«Какая гарь?» – удивилась Кристина, шагая по саду, в котором в одно и то же время цвели и сирень, и черемуха, и ландыши кивали белоснежными колокольчиками, наполняя воздух тонким ароматом.
Она вдохнула полной грудью цветочные запахи и свернула к мостику. «Цок, цок, цок» - донеслось еле слышно. Бродяга Канг опять ее опередил.
Но что это? Вместо прозрачной чистой воды внизу колышется маслянистая черная жижа. Поднялась так высоко, что затянула все круглые камни, по которым прежде бежала речушка.
Вот-вот поднимется до моста и проглотит его. Надо спешить, надо торопиться – ведь туда убежал Канг.
Кристя замерла в нерешительности и вдруг кто-то легонько ткнул ее под коленки. Она обернулась, холодея от страха, и с облегчением выдохнула, увидев верного друга.
- Ты здесь, бродяга? – улыбнулась через силу, подбадривая не то себя, не то Канга, - а кто же тогда прошел только что?
Пес вдруг сменил направление взгляда, словно что-то увидел за спиной хозяйки.
- Что там? Что ты видишь? – пробормотала она, поворачиваясь к мосту.