Сколько дней здесь провел, сколько всего было, а имя получил только теперь. Даже не знаю, с чего вдруг решил назвать именно такое, интуиция? Ведь просто сорвалось с губ, даже подумать не успел, словно в прострации находился. Ладно, вполне нормальное имечко, бывают и похуже. Чего уж теперь.
Муар время от времени поглядывал на меня, будто пытаясь что-то спросить, но не решался.
- Что? - кивнул ему.
Он помолчал, но потом сдался:
- Ты ведь не врал насчет лесного брата?
- Нет, у него брюхо было разорвано от паха до горла, - я покачал головой, - с такими ранами не живут.
- Да я не про это, - Муар поморщился, - просто отношения охотников и лесных указывают на то, что в Лагере у братьев есть свои глаза и уши, и тебя сразу же приметят.
- И что? - я все еще не понимал, куда он клонит.
- А то, что если охотникам будет все равно, то за пределами Лагеря тебя будут поджидать братья, ты уверен, что оно тебе надо?
Вот оно что, допер, наконец. Тебе не хочется, что бы меня видели в вашей компании, потому как вопросы у братьев могут появиться и к вашей троице. Что ж, вполне резонно, и здесь я как бы подставляю вас. С другой стороны, без меня здесь уже во всю вами пировало бы местное зверье, выгрызая куски получше, прямо как ты из этой туши. Хотя, что мне стоит довести их до Лагеря, и зайти в него отдельно от них.
- Я понял, и смогу войти в Лагерь и сам, требуется там какая либо плата или еще что?
Он вздохнул, было видно, что ему неприятно так себя вести с тем, кто, по сути, спас их сегодня, но безопасность их группы беспокоила его больше.
- Насколько я знаю, нет. Но рассказывают всякое. Во-первых, тебе придется убедить их, что к лесным ты никакого отношения не имеешь. Впрочем, если они услышат то же, что и мы, то с этим вопросов, думаю, не возникнет. Только сумасшедший придумает такое объяснение, без обид, - я кивнул.
- А во-вторых, иногда требуют показать, чем ты можешь быть полезен лагерю, вот из-за этого, говорят, много новичков гибнет.
- Зачем же они такое делают, если у них постоянно народу не хватает?
- Ну, как мне рассказывали, такое применяется только к сомнительным личностям, что бы уж наверняка. Там ведь тоже жизнь не сахар, народ огрубел, свои законы, свои привычки. Их можно понять, - в казанок полетели новые куски мяса.
- Понял, - я кивнул.
Муар опять скривился.
- Мой тебе совет, плащ-то, может, и хороший, но выбросил бы ты его, все меньше проблем. И вместе зашли бы, говорят, к группам они менее придирчивы.
Я лишь покачал головой:
- Без него меня точно не пустят.
- Тебе виднее, - он пожал плечами и подкинул еще поленьев, а затем вновь принялся возиться с мясом.
Скоро взошла луна, круглая, полная, бледно-серым блюдцем застывшая высоко в небе. Пора ночных тварей. Сейчас они просыпаются, втягивают носом воздух, пробуя запахи, и выбираются на поверхность. Насколько я успел узнать, почти все ночники предпочитают норы, берлоги и что-то на подобии плотно свитых гнезд, в которые не проникают лучи. День для них это время спячки и переваривания всего того, что попало на зуб ночью, когда они рыщут в поисках добычи. И, по моим ощущениям, ночь, все-таки, много опаснее дня, более зубаста, когтиста и свирепа. Но тут сегодня будет спокойно, и моих завтрашних спутников ничего не потревожит. Знали бы они, с чем могли столкнуться. Где-то вдалеке раздалось хриплое гортанное рычание. Муар только взглянул на меня и продолжил возиться с мясом. Вот что я скажу в Лагере, и если не дураки, меня пустят сразу же. Задумавшись, чем же можно будет там заняться, пропустил смену дежурств, и когда рядом опустилась Ионнэ, понял, что Муар уже крепко спит.
- Все спокойно? - было видно, что девушка еще не прочь поспать, но, как говорится, долг зовет.
- Да, - я коротко кивнул.
- Сам-то спать не хочешь?
Кстати да, странно все это. Поначалу и зевки, и слабость в теле, все свидетельствовало о том, что пора бы и на боковую. Но спустя некоторое время все это исчезло, я чувствовал себя вполне бодрым и готовым хоть сейчас выдвинуться в путь. И то, сколько съел, тоже настораживало, слишком маленькая порция, и слишком быстро пришло насыщение. Для прежнего меня это было бы абсолютно ненормально. Теперь же придется узнавать себя заново, и это несколько беспокоило.
- Нет, мне хватает легкой дремы, - не покривил я душой, и тут же спросил, - Вы семья?
- Ну, Муар мне родной дядя, а Соин двоюродный брат, так что да, семья. А ты, у тебя есть родные?
- Есть, были, где-то, когда-то, не знаю, - признание далось с трудом, выдавливаясь по слову, словно тяжелые камни ворочал. Все-таки скучаю, хоть и гнал от себя постоянно подобные мысли. Как они сейчас там, столько времени уже прошло, а места до сих пор себе найти, небось, не могут. Я вздохнул.