Какого хрена, я прошел через столько только для того, что бы исчезнуть во мраке? Или все делалось специально, чтобы остановить меня, чтобы я не выжил? Мысли, словно безумные, лихорадочно скакали в голове, будто пытаясь вырваться наружу, глаза беспорядочно косили по сторонам - но тьма была беспроглядная. Я падал, падал безостановочно и окончательно, к своему концу, к завершению всего этого кошмара.
В ноги и руки внезапно ударило тараном, отчасти вышибив дух. А потом, чисто на рефлексах, чудом не сломанные конечности вцепились в опору и споро засеменили вперед. Мой островок спасения падал, падал все также неотрывно, и я, маленькая букашка, ползущая по нему к мнительному спасению, все еще лелеяла надежду на спасение. Где-то вверху виднелись уцелевшие стены, мимо, словно в замедленной съемке, наравне с нами падали другие сколы, некогда являвшие собою монолитную часть чего-то целого, а теперь безостановочно летящие в тар-тарары. Путь закончился также внезапно, как и начался, дальше своей чернотой зияла лишь бездна. Отключившийся от постороннего мозг еще не успел отреагировать, а мышцы уже бросили тело на пролетающий рядом осколок. Потом еще прыжок, и очередной кусок каменной тверди был оседлан лишь для того, что бы быть тут же покинутым. Громадные прыжки над пропастью что-то меняли во мне. Страх никуда не делся, не боятся только идиоты. Но появилось и новое чувство, что-то сродни эйфории, нечто такое, чего я никогда ранее не переживал. Гонки со смертью были столь же ужасны, сколь и завораживали.
Проносящиеся мимо и ухающие в бездну громадные каменные сколы поражали воображение. Грохот от столкновения со стенами стоял жуткий, периодически сопровождаясь рождением новых обломков, сталкивающихся все снова и снова. Творящееся безумие вводило в какую-то нереальную сосредоточенность. Подхватывалась каждая деталь, каждая мелочь, я точно видел, куда ставить лапу, а где схватиться и бросить тело еще на метр вперед. И оно не подводило, буквально чудом уворачиваясь из-под многотонных обломков и карабкаясь, карабкаясь наверх. Жути нагоняло еще то, что чем ниже мы падали, тем хуже становилась видимость, и были моменты, когда оставалось надеяться, что когда доберусь до края обломка, то найду, куда прыгать. Но постепенно скорость подъема сравнялась со скоростью падения, я начал видеть дальше, передвигаться стало проще, движения стали резче, сильнее, и теперь редко когда не хватало трех-четырех прыжков для пересечения очередной глыбы.
В какой-то момент, едва не прозевав трещину, готовую вот-вот расколоть очередной островок, диким пируэтом заставил конечности вцепиться в поверхность при приземлении и тут же броситься в сторону соседствующего осколка. И сразу же хруст слева возвестил о бесславной кончине неудавшейся ловушки. Не успевая даже порадоваться благополучному исходу, буквально на ходу обшаривая пространство вокруг и выискивая очередные цели, метнулся вправо и распластался в диком прыжке. Так далеко я еще не летал. Но выбора не было, ближайшие падающие осколки вели в никуда. Ладони жестко хлопнули по краю и соскользнули. Пальцы судорожно сжались, вгоняя в скальную вертикаль фаланги, ступни вгрызлись когтистыми наростами на месте ногтей в землю и, с силой оттолкнувшись, бросили тело вверх. Перевернувшись в воздухе почти перпендикулярно влево и, едва коснувшись поверхности, моментально рванул вперед. Если не успею добежать, а там не смогу перепрыгнуть на следующий обломок - мне конец. Потому как под ногами уже роились трещины, и мой временный приют вот-вот обещал стать для меня последним. В диком, просто непостижимом напряжении дались эти три прыжка, четвертый же не выдержали ноги, и я кубарем покатился по последнему падающему осколку. Дальше - стена.
Некоторое время я крошкой-букашкой висел на вертикально уходящей ввысь поверхности, унимая дрожь и приходя в себя. Чертов паркур вымотал изрядно, в задницу такие развлечения. Остро захотелось найти виновного во всем этом и оторвать ему сначала руки, потом ноги, а потом уже и голову. Сволочи, гниды! Руки и ноги била мелкая дрожь, еще не хватало сорваться. А впереди ведь предстоял еще тот путь, по отвесной скале, надеясь лишь на силу и выносливость нового тела, о которых я и понятия-то толком никакого не имел. Немного успокоившись, собравшись с духом, решил-таки начать.
Что сказать, кошмарные конечности подходили не только для убийства червей, костяные наросты пальцев рук и ног вполне сносно цеплялись за трещины и выступы, а когда надо, то и вгрызались в скалистую почву, находя себе путь везде. Любая скол, любой выступ тут же становился опорой, давая возможность подняться еще на метр, еще чуть-чуть. Благо, сверху уже ничего не падало, ухнувшие в черную бездну громадные осколки исчезли из виду, и меня ничего не отвлекало. Лишь нет-нет, да и грохнет что-то далеко-далеко внизу, но так, что даже дрожи под руками почти не ощущается. Страшно представить, что было бы, упади я также. Да ничего, разбился бы насмерть, а если бы и выжил, то выбраться наверх уже навряд ли сумел бы, что так, что так верная смерть. Подъем шел медленно, неторопливо, боязнь сорваться заставляла проверять надежность каждого следующего движения. Но, со временем, я достаточно наловчился и вошел в монотонный раж, будто автомат переставляя сначала одну конечность, потом другую. Появилось время и для мыслей, что сразу же огорошило меня еще одним неприятным сюрпризом.