Только этим утром Настя Тихонова выслушала в свой адрес Лерины фирменные снобистские гадости. Обиделась, как и полагается нормальному человеку. Но день ещё не подошёл к концу, а она уже радуется от мысли, что будет работать с Лерой бок о бок! Да никого и никогда в жизни ещё не радовала эта мысль! Оператор Дима вспоминал мать каждый раз, когда они с Валерой отправлялись на съёмки очередного сюжета. Пал Палыч при каждом появлении Леры выглядел так, будто у него случился приступ подагры. А Настя – рада! Как будто это не на ней великая Гинзбург упражнялась в сарказме все эти годы!..
Лера ощутила острую необходимость сделать Тихоновой что-то приятное. На бутылку «Асти» денег бы не хватило, да и вообще женский алкоголизм – страшное дело. Комплименты в сознании Гинзбург занимали соседнее место с ядерной физикой. То есть Лера признавала их существование, но чисто теоретически. Не знала ни деталей, ни законов, ни как вообще эта штука работает. Поэтому прибегла к единственному подвластному способу приободрить человека: признать его авторитет.
– Мне нужен твой совет, – выдала Лера, когда Настя сделала паузу в своей восторженной экскурсии по офису.
– Тебе… что?! – Тихонова округлила глаза, словно Лера только что произнесла заклинание из «Гарри Поттера».
– Твой совет, – скрепя сердце повторила Лера. – Ну, как тут всё устроено… Как себя вести… И вообще…
– О-о-о… – Настя явно торжествовала. – Подожди, у меня полчаса ещё до конца рабочего дня. Я закончу материал, и перекусим где-нибудь.
Очередные посиделки в Лерины планы не входили, но ведь надо же было как-то реабилитироваться перед Настей! Поэтому она терпеливо выжидала в фойе, от скуки листая свежий выпуск «Gloss».
Чтение оказалось неожиданным. Нет, сначала, конечно, попадались сплошь реклама косметики, шмоток и опусы в духе «секрет идеальных стрелок». Но вдруг взгляд зацепился за громкое название: «Сексуальная агрессия на работе. Что делать?» Лера сама не заметила, как проглотила первый абзац, потом второй – и вот уже углубилась в текст, забыв про время и планы на вечер.
Автор статьи, некто Мария Абрамова, писала хлёстко, ярко и умно. Рассказывала истории женщин, которые страдали от приставаний и дискриминации, о тех, кто нашёл в себе смелость написать заявление и дойти до суда. Учила, как вести себя правильно, доказывала, что внешний вид женщины не оправдывает насильника.
«В Штатах словами sexual harassment можно напугать любого работодателя до инфаркта. Многим кажется, что западная кадровая политика доходит до абсурда: мужчины боятся остаться наедине с женщинами в копировальной комнате, избегают пошлых анекдотов, любых двусмысленностей, тщательно подбирают каждое слово. Лишь бы не получить обвинение. Не дай бог у кого-то на переговорах дёрнется глаз! Сразу начнутся оправдания, что это не флирт и он не намекал ни на что подобное. Смешно? Нет, если вспомнить, что за этим стоят тысячи случаев насилия и сотни судебных процессов. Ведь не каждая найдёт в себе смелость открыто заявить о том, что до неё домогались. Пересказать унизительную историю полиции, следователям, судье… Снова и снова переживая один и тот же кошмар. Но это единственное, что можно сделать.
Многим до сих пор стыдно. Да, есть и страх потерять работу. Но стыд сильнее. Словно подсознательно наши женщины чувствуют на себе вину за произошедшее. Кажется, отчасти она лежит на нас».
Лера читала, и у неё перехватывало дыхание. Вспомнилась школа, май перед выпускным. Хвост по физике, чтоб её. Лера пришла на пересдачу чуть раньше, приоткрыла дверь и увидела, как Демидов лапает Катю Полянину. Их школьный учитель: маленький плюгавый мужичонка с гнусавым голосом. Вроде ничего такого, просто гладил Катин живот, но этот страх в её глазах! Лера тогда громко постучала, толкнула дверь, и Демидов отпрянул. Повёл себя так, как будто ничего и не было. Но ведь было! И Лера, разумеется, собиралась обо всём рассказать директору, родителям, завучу… Всем! А Катя бежала за ней, размазывая по щекам слёзы и прерывисто шептала, умоляла никому не говорить.
– Меня мама убьёт! Ты не понимаешь… Убьёт! Папа… Папа пойдёт в органы, будет скандал… Пожалуйста, не надо! Он ведь ничего такого не сделал!
Катю было жалко, и Лера смолчала. Возможно, отчасти поэтому она стала Валерой, своим парнем в берцах. Ни один Демидов не осмелился бы вытирать об неё свои потные ладошки. Но испуганное лицо Кати до сих пор стояло перед глазами. Тогда Лера не соврала – но и не сказала правду. Смолчала. И теперь, читая статью, остро чувствовала свою вину.
Может, Бельская не так уж перегибает палку со своим пафосом? Может, даже женские журналы несут в мир что-то важное… И не зря Лера оказалась на этой работе?..