Он не собирается отсылать её в больницу. Теперь он это уже знает. В больнице её начнут пичкать лекарствами и рекомендовать перестроиться. Чего они не увидят там, так это того, что она уже подстраивается. В этом и есть безумие. Она к чему-то подстраивается. Сумасшествие и есть эта подстройка. Безумие - не обязательно шаг в ложном направлении, это может быть и промежуточный шаг а правильном направлении. И это не обязательно болезнь. Это может быть частью лечения.
Он не специалист в этой области, но ему кажется, что проблема "излечения"
умалишенного подобна проблеме "излечения" мусульманина, или коммуниста, "излечения" демократа или республиканца. Вы не добьетесь успеха, если будете доказывать, насколько они заблуждаются. Если вам удастся убедить муллу, что, если он перейдет в христианство, то всё тогда станет более ценным, то перемена не только возможна, но и вполне вероятна. Но если вам этого не удастся, то лучше забыть об этом. И если сумеешь убедить Лайлу, что гораздо ценнее считать её "дитя" куклой, чем считать её куклу ребёнком, тогда её состояние "безумия"
значительно поправится. Но не раньше того.
Это дело с куклой было решением чего-то, связанного с ребёнком, но он не знает чего. Важно поддержать её в этом заблуждении и затем постепенно отлучить её от него, а не бороться с ним.
Загвоздка здесь в том, что заметит почти любой философ, в слове "заблуждение".
"Заблуждается" всегда другой человек. Или же мы сами, но в прошлом. В настоящем времени мы никогда не "заблуждаемся". Заблуждаться могут даже целые группы людей, при условии, что мы не входим в их число. Если же ты являешься членом этой группы, то тогда заблуждение превращается в "мнение меньшинства".
Безумие не может признаком группы людей в целом. Человек не считается умалишённым, если есть некоторое число людей, которые разделяют его мнение.
Безумие не считается заразной болезнью. Если кому-либо начинает верить ещё один человек, ну может быть, двое или трое, то это уже религия.
Таким образом, когда здоровые взрослые люди в Италии или Испании ходят по улицам с изображением Христа, то это не безумное заблуждение. Это преисполненная смысла религиозная деятельность, потому что приверженцев её так много. А если Лайла будет повсюду носить с собой резиновое подобие ребенка, то это безумное заблуждение, ибо она одна такая.
Если спросить католического священника, действительно ли облатка, которую он приносит на мессу, - плоть Христова, то он ответит да. Если спросить его: "Вы имеете это в виду символически?" - то он ответит: "Нет, я имею в виду по настоящему". Точно так же, если спросить Лайлу, действительно ли кукла, что она держит, - это мертвый ребёнок, то она ответит утвердительно. И если спросить:
"То есть символически? - то она также ответит: "Нет, в действительности".
Считается правильным, что до тех пор, пока не уверуешь, что облатка - в самом деле -плоть Христова, ты не сможешь понять мессу. Равным образом можно сказать, что пока не поймёшь, что эта кукла в самом деле - ребёнок, ты так и не сможешь понять Лайлу. Она представляет собой культуру одного человека. Она - религия одиночки. Главное различие здесь в том, что христиан ещё со времён Константина поддерживали громадные социальные структуры власти. Лайлу же - нет. Религия одиночки Лайлы обречена.
Хотя такое сравнение не совсем уж и справедливо. Федр полагал, что если бы основные религии мира состояли бы только в изображениях, облатках и прочих подобных принадлежностях, то они исчезли бы уже давным-давно под натиском научных знаний и культурных перемен. Они же сохраняются благодаря чему-то другому.
Представляется кощунственным ставить на одну доску религию и безумие, но он вовсе не хочет подрывать религию, а лишь стремится выделить безумие. Он считает, что интеллектуальное разграничение темы "здравомыслия" и темы "религия" ослабило наше понимание обоих предметов.
Нынешняя субъектно-объектная точка зрения на религию, старательно приглушаемая, чтобы не раздражать фанатиков, состоит в том, что религиозное таинство и безумство - одно и то же. Религиозный мистицизм это интеллектуальный мусор.
Это наследие древних предрассудков средневековья, когда никто ничего не знал, и когда весь мир всё глубже и глубже засасывался в трясину грязи и болезни, бедности и невежества. Это одно из тех заблуждений, которое не называют безумством лишь потому, что в нём задействовано так много народа.
Ещё совсем недавно восточные религии и восточные культуры также считались "отсталыми", страдающими от болезней, бедности и невежества, ибо они погрязли в свихнувшемся мистицизме. И если бы не феномен Японии, который вдруг оставил несколько позади себя субъектно-объектные культуры, то культурная иммунная система, обволакивающая эту точку зрения, казалась бы непроницаемой.
Метафизика Качества отождествляет религиозный мистицизм с Динамическим Качеством. Она гласит, что люди с субъектно-объектными убеждениями почти правы, когда отождествляют религиозный мистицизм с безумием. Они почти одно и то же.
Как лунатики, так и мистики освободились от привычных статичных интеллектуальных структур своей культуры. Разница лишь в том, что лунатик перешёл в свою собственную статичную структуру, а мистик отказался от всех статичных структур в пользу чистого Динамического Качества.
Метафизика Качества гласит, что поскольку психиатрический подход заключён в субъектно-объектное метафизическое понимание, он всегда будет изыскивать структурированное решение безумия, а не мистическое его разрешение. В силу тех же самых причин, по которым индейцы чоктоу не различают синий и зелёный цвета, индусы не делают различия между льдом и снегом, современная психология не может делать различия между структурированной и неструктурированной действительностью, и таким образом не может отличать лунатиков от мистиков. Они кажутся им одинаковыми.
Когда Сократ провозглашает в одном из своих диалогов: "Величайшие благодати приходят к нам через безумие при условии, что безумие ниспослано нам божественным даром", то психиатры просто в недоумении, что же это значит. Или же когда признаки такого отождествления находят в выражении "тронутый", то есть тронутый богом, то корни такого выражения игнорируются как невежество и предрассудок.
Это ещё один случай эффекта кливлендской гавани, когда не видишь того, чего не ищешь, так как если просмотреть историю нашей культуры и поискать связи между безумным пониманием и религиозным пониманием, то вскоре находишь их повсюду.
Даже мысль о безумии как "одержимость дьяволом" можно объяснить Метафизикой Качества как более низкую биологическую структуру; "дьявол" старается преодолеть более высокий уровень соответствия культурным верованиям.
Метафизика Качества наводит на мысль, что помимо привычных решений проблемы безумия: подчиниться культурным структурам или оказаться изолированным, есть ещё один. Это решение в том, чтобы отказаться от любых статичных структур, как разумных, так и безумных, и найти основу реальности, Динамическое Качество, которое не зависит от них всех. Метафизика Качества гласит: аморально, если здравомыслящие люди навязывают единомыслие путем подавления Динамичных порывов, которые вызывают безумие. Такое подавление представляет собой низшую форму эволюции, стремящуюся поглотить высшую. Статичные социальные и интеллектуальные структуры всего лишь промежуточный уровень эволюции. Они - хорошие слуги в процессе жизни, но если им дать волю, то они уничтожат её.
Как только возникает эта теоретическая структура, появляются разгадки некоторых тайн в современном лечении умалишенных. Например, врачи знают, что шоковая терапия "срабатывает", но любят при этом повторять, что никто не знает почему.