— На новых этажах мы будем селить тех, кто не примкнул к нам изначально. — Послышался голос Сии с потолка. — Геологи, архитекторы и прочие ваши сотрудники, мистер Джозеф, уже ознакомились и одобрили план. Вы были заняты другими проектами, и вас не спешили от них отвлекать. — На этих словах глаза мужчины забегали, словно он читал какие-то надписи, видимые лишь ему.
— А да. Точно. Вижу сообщения на почте. Простите. — Джозев успокоился. И сел обратно. Мы же продолжили голосовать.
Я пытался не выступать, и вообще вести себя как можно тише, следуя выстроенной тактике молчания. Но всё было так, пока голосование не дошло до самой щепетильной для меня темы, а именно превращение людей в мне подобных. Прочитав выкладку, я сразу же понял, что все проголосуют против данного решения. Чего только стоит процент смертности среди обращённых. Семьдесят пять процентов. А этот негативный эффект в виде выселения из города? Зато есть один жирный плюс, он так и записан, «повышение шанса победить в войне на три процента». Не знаю, кто проводил оценку, но думаю, что без вмешательства рядом сидящего и жмущего на красную кнопку не обошлось.
Также заметил, что многие смотрят на меня, и то ли проводят оценку, то ли ждут моей реакции, и тут главное не ударить в грязь лицом. Мне нужно будет говорить, но все заготовленные слова словно улетучились. Здесь — это не там. Одно дело толкать речь перед неразумными аборигенами в Гонконге, где тебя слушают, ловят каждое слово и не смеют перечить, а другое, когда каждый произведённый твой звук, имеющий хоть какую-то смысловую нагрузку, кладут на весы Фемиды.
Глава 10
Жилье у берега океана
Время — 02:00.
Порой судьбоносные решения принимаются именно ночью. Развязывается язык, в голове сплошной туман, и нечто внутреннее подталкивает тебя на необдуманные действия. Так и я сейчас стоял и внутренне сжимал своего боевого хомяка, чтобы не прибить всех присутствующих. Хватит ли у меня сил? Вполне.
— Господин Паран. Мы будем договариваться, и только в том случае, если это не сработает, мы прибегнем к обдумыванию вашей идеи. — Говорил Джозев, чьё имя должно было заканчиваться на «Ж», поскольку эта задница заткнула все мои приведённые доводы мне же за шиворот. Зугот осадил вояк, не желая отдавать власть в их руки, что, кстати, случится после того, как мы создадим подобных мне. Только с одним маленьким условием. Я пошёл им на уступки и предложил стирать солдатам память, дабы делать из них послушных марионеток. Или же, на крайний случай, внедрять бомбы в их тела.
— Тогда будет поздно. Они узнают, где мы находимся, и придут, чтобы добить. — Отвечаю ему я, стоя у своего места.
— Узнав условия, никто не согласится. Мало кому захочется становиться марионеткой на долгие года. А это, как понимаете, хоть и перспективно, но сильно расходится с видением мира будущего.
— Никакого будущего у вас без солдат не будет.
— Отнюдь, господин Паран. — Этот книжный червь дискутировал и общался со мной подчёркнуто вежливо, не знаю, с чем это связано. Статус, значимость события, одобряющие взгляды окружающих или же попытка меня не вывесить из себя окончательно. Не знаю, но одно могу сказать точно, последнее у него получается с трудом. — В военной мощи космической цивилизации мы не ровня. Или же вы думаете, что у них нет солдат, которые смогут нам противопоставить свою силу? Здесь нужно действовать тоньше, и каждый из здесь присутствующих это прекрасно понимает. Наша раса уже один раз обожглась и потеряла всё.
— Поступайте как знаете. — Махнув рукой, я устал спорить и сдался, за что словил несколько «Дизлайков» в глазах людей в военной форме. Они всё привыкли решать силой, и сейчас их военную власть забирают политики.
— Мне приятно, что нам удалось прийти к консенсусу. А теперь давайте подумаем, друзья, как мы будем проводить беседу с новым для нас видом. Те устои, которые были навязаны фиолами, родившимися на земле, и их графами, к сожалению, нам не подойдут. Тысячелетнее развитие культуры могло свести все их правила, которых они придерживались ранее, на нет.
Джозев начал говорить о каких-то законах и постулатах, касающихся разумных рас вселенной. Я добросовестно пропустил всё мимо ушей.
«Отыграл свою роль, ну и молодец. Я, наверное, даже буду счастлив, если у них всё получится. Снова устроюсь на работу, достану мутации, избавлюсь от силы, от которой обычные люди чуть ли в обморок не падают. Заживу обычной жизнью. Посажу картошку, огурцы, помидоры, разведу хозяйство. Коров, свиней, кур в конце концов. Благо благодаря последним достижениям науки это стало возможным. Мою судьбу решили за меня, и здесь уж лучше не рыпаться. Не моего уровня игра, однозначно. Убить всех, задавить силой? Так всегда найдётся кто-то сильней тебя. Тем же фиолам я противопоставить ничего не смогу» — думалось мне, пока ораторы соревновались в длине своего словарного запаса и умении складывать слова в предложения, используя для этого самые тяжелозначимые, с высокой эмоциональной нагрузкой эпитеты.