Через полчаса ко мне полетел Зуг. Вспышки кончились, а значит, и с ядрами покончено. Мы лишились очень мощного оружия, но зато приобрели нечто большее. Сохранили свою планету. Да и не факт, что наш скряга ИИ отдала все ядра. Наверняка приберегла себе самые лучшие образцы. Она не расстанется с пушками, которые стирают память. Да и много разошлось по карманам.
— Закончили. — оповестил меня мудрец, подлетая. — Почти все ядра А-класса пустили в эту бездну, но странности не закончились. Думаем потянуть немного времени и потом привезти ещё партию. Как у тебя здесь?
— Да вот держусь по-тихому. Расскажи поподробней. Что за странности? — спросил я, не отвлекаясь от процесса подпитки и постепенно снижая её объём. За время операции мне удалось сдвинуть границу на десяток метров, и что-то мне подсказывает, что придётся здесь задержаться.
— Он делится. Уже сейчас вместо одного портала два, и ещё четыре на подходе. Они мелкие, но никому это не нравится, поскольку проколы пытаются подпитываться от вселенной. В общем, вся наша задумка может рухнуть.
— Хочешь сказать, что я сейчас страдаю фигнёй?
— Нет, благодаря тебе мы убираем этот прокол. С тем мы должны разобраться сами, а то человечеству будет грош цена.
— Ну, надеюсь, вы справитесь. Это всё? — Зуг испортил мне настроение, поэтому я хотел остаться один.
— Да. — ответил он и, развернувшись, добавил: — Как что-то изменится, я сообщу. Мы ждём ещё десять минут, и я посылаю за ещё одной партией. Там будут ядра «А+» класса. У нас их мало, и после мы ничего не сможем сделать.
— Я тебя понял. Оставь меня.
Он ничего не сказал и удалился. Настроение упало в пропасть. Уж мне ли не знать, как «справляется» человечество со своими проблемами, всё дальше загоняя себя в могилу. И если я справлюсь здесь, то вот там у меня попросту не будет шансов, как и времени, чтобы разобраться.
— Надо подготовиться. — взяв себя в руки, я замедлил время. Теперь на контроль нашего прокола уходило меньше сил, и я принялся разглядывать то, что творится там, внизу. Пришлось улучшать зрение снова, а также распределять внимание. Боюсь, что с такими приключениями я скоро останусь слепым. Хотя вроде один раз уже ходил без зрения. Ничего страшного не произошло, ведь с этим прекрасно справилась регенерация. Да и наука не стоит на одном месте.
Манкан руководил вместе с остальными, Зуг летел к учёным. Наши объединились с фиолами и вместе пытались стабилизировать прокол или хотя бы убрать его. Он уже был нестабилен, когда я разорвал пуповину, так что вариант с тем, чтобы подождать, пока закроется наше творчество, не рассматривался. А жаль. Было бы хорошо, прийди мы сюда и захвати плацдарм. Думаю, его удалось бы держать достаточно долго, создав вокруг прокола мёртвую зону без концентрата и с кучей ловушек. Это позволило бы задержать любого нарушителя. После такого они бы сами закрыли прокол.
Дальше мой взгляд переключился на окна домов. Оттуда выглядывали жители, пытаясь запечатлеть наши действия. Больше всего их поражали ядра и их количество. Действительно редкий товар, о котором не успели донести. На графах мы их не применяли, да и при них тоже. Среди обычного люда фиолов даже слухов не ходило о нашем секретном оружии. Аномалии пропадали, это все видели, но мало ли, что с ними происходит. Да и не для обычного народа знания о том, как образуются миры. Их дело малое: собери норму, чтобы хватало на жизнь, да жди своего конца, являясь винтиком системы и получая за это порцию удовольствий, которую выдержит твоё тело.
Раса аскетов и тех, кто привержен силе, не исключение. Все мы живём ради удовольствия, просто тот, кто видит его меньше, получает его большими порциями. Это как никогда не есть сладкое. И тут тебе принесут мороженое, торт, газировку. Ты будешь поглощать всё это без остановки. Но если всё это будет у тебя на постоянной основе. То снова захочется борща.
Другая сторона медали. Те, кто не поддаются соблазну, заставляя себя трудиться и ставя впереди невыполнимые цели, добиваются своего. По итогу последние в любом случае получат большую выгоду, чем те, кто довольствуется малым.
Дальше я посмотрел на пленных солдат, которых до сих пор выводили. Они не были в тот момент на службе и вышли для добровольной сдачи. Похвальный жест и желание жить. Всё же путь домой теперь для них закрыт. Прямо сейчас два фиола на моих глазах вышли из подъездов в тёплой одежде. Пуховые куртки, толстые штаны, пустой взгляд, без капли надежды на помилование. Но так они хотя бы будут жить. Видать, узрели и не раз, то, как обращаются с рабами, но всё равно не отказались быть ими. Видать, всё потому, что у них есть боевые навыки, и они считают, что в качестве воинов от них будет больше пользы, нежели как от обычных рудокопов.