- Ну вы еще подеритесь мне тут, - насмешливо прокомментировала я то, как сверкнули глазки Кайя, когда его так решительно отпихнули с дороги.
- Что вы, госпожа, как можно! - Кай светился чем-то близким к возмущению от того, что я могла предположить подобное, - Ройс, и правда, сильно меня хотел, и я его тоже. Но мы поцеловались и сели играть в шахматы!
- То есть мой приказ вы все же нарушили. Оба, – подвела я итог. Парни тут же виновато уставились в пол. – Придется наказать. Обоих. Но для начала… раз уж вы так стараетесь выгородить друг друга… мне стало интересно, кого надо наказать сильнее.
Я глубоко «задумалась», давая мальчикам время осознать мои слова, а себе – полюбоваться на их беспокойство. Как только я произнесла волшебное слово «наказать», кактусята словно по команде выпрямили спины и опустили головы, изображая те самые пироженки, которым только розочек не хватает. На попе.
На самом деле, я давно придумала, что стану с ними делать, причем, меня не волновали ни логичность такой проверки, ни справедливость. Только то, что мне хочется ее провести, и все внутри прямо замирает от предвкушения при одной только мысли.
Еще раз полюбовавшись на золотисто-матовые переливы, пробегающие по коже Кайя при малейшем его движении – даже когда он просто дышит, и на едва заметно подрагивающие губы Ройса, я продолжила:
- Я хочу знать, кто из вас лучше умеет владеть своим телом и своим желанием. Раз вы оба провинились, по вашим же словам, «не сдержавшись», тот, кто на самом деле лучше умеет себя контролировать, но все равно нарушил приказ, и получит за двоих. А второго, так и быть, пороть не стану.
Все же не зря наложникам приказывают раздеваться еще до того, как начинается игра в них. То, что скрывает лицо, даже глаза, часто выдает тело. И эта мимолетная дрожь по обнаженной коже слаще самых сладких поцелуев. Хотя сейчас… две совершенно офигевшие физиономии и их не менее ошарашенные переглядывания тоже были хороши!
- Проверять будем так: Ройс, иди сюда, – я похлопала ладонью по кровати рядом с собой, едва сдерживая желания и рассмеяться и потискать. – Ложись на спину. Молодец.
Я потянулась и вытащила из складок покрывала купленный сегодня в какой-то лавочке дорогущий раритет. Настоящие песочные часы! Две здоровенные, с большой бокал величиной, стеклянные воронки, соприкасающиеся носиками. В деревянной раме, инкрустированной серебром. С настоящим золотым песком внутри! Почти четверть потраченной за день суммы! Но когда продавец, под скептическое хотя и тихое хмыканье Сокровища, объяснил мне принцип действия, я не устояла, моментально представив, как использую их уже сегодня.
Кактусята раритет не оценили и, вообще, косились в его сторону подозрительно. Оба. Явно не представляя, что это за хреновина, и за какое место я этим собираюсь их испытывать. Но заранее побаиваясь. Какая прелесть, не могу я от этого удержаться – эти настороженные взгляды и опасливая покорность… у меня крышу сносит от возбуждения и вместе с тем умиления. Похоже, мне нравится пугать и жалеть одновременно.
Ройс безропотно лег на спину и послушно раздвинул ноги, стоило легонько шлепнуть его по внутренней стороне бедра. И теперь машет на меня своими длиннющими ресничками. То на меня, то на часы. То на Кайя. И губы опять облизывает.
Я взяла часы, задумчиво повертела их в руках, вслушиваясь во взволнованное дыхание мальчиков. Поставила раритет на кровать и пересела так, чтобы, заставив Ройса приподняться, затем уложить его плечами и головой себе на колени. Теперь он смотрел только на меня, снизу вверх, и дышать забыл. Опять. Вот чучело. А, это халат совсем распахнулся.
Щелкнула по носу, улыбнулась: - Дыши, – и посмотрела в сторону второго экспоната, вида «кактус», подвида «плут кудрявый».
- Это песочные часы. Такими измеряли время еще на Старой Земле. Песок сыплется из верхней колбы в нижнюю ровно полчаса. У тебя, – я кивнула Кайю, – есть возможность пользоваться языком, губами и пальцами. Задача – довести своего ненаглядного Ройса до оргазма. Ты же давно хотел?
Кай ответил мне обалдевшим взглядом, но быстро взял себя в руки, явно что-то просчитывая. Вот… кактус! В этой парочке, как ни странно, умнее – именно шут гороховый.
- То есть если он успеет кончить, пока пересыпается песок, а я - нет, то вы его не накажете?
- Мыслишь в правильном направлении, – кивнула я и тут же подпортила торжество. - Но не все так просто. Ройс должен будет сдерживаться так долго, как сможет. Как только он не выдержит и кончит, я остановлю часы. – Я показала на рычажок, перекрывающий течение песка. – И мы замерим, сколько он продержался. А потом… вы поменяетесь местами.