У Снежинки расширились зрачки, а голос отнялся. И явно не от страха - от возмущения. Да, континентальных мальчиков никто не догадался правильно воспитывать, они почему-то считают, что для порки слишком… круты? Кажется, это так называется. И насколько я помню, получить ремнем по заднице - это для них страшное унижение. Смешно…
Пока я размышляла, машинально пошлепывая ремнем по раскрытой ладони, голос к зверьку вернулся. И он уже открыл рот, когда я напомнила:
- Кляп.
Рот закрылся, глазищи выдали очередной леденящий залп. Губы упрямо сжались, мордочка стала… «умру, но не сдамся». Нет, он просто прелесть!
- На первый раз это даже не наказание. Так, легкое напоминание о том, что хорошие мальчики не позволяют себе ругаться в присутствии женщины, - я обошла кровать и встала чуть наискосок от выпяченного зада. Округлые, снежно-белые полушария дернулись, поджались, вильнули… это он так возмущение выражает, что ли? Я не выдержала и тихонько рассмеялась. Ведь специально для него построила свою фразу так, чтобы она звучала приемлемо для его континентальных ушек - никаких «рабов» и «госпожей». И вполне вознаграждена зрелищем… а если еще провести ладонью… чуть сжать напрягшуюся ягодичку, отпустить, снова сжать…
Отступила на шаг от возмущенно что-то пискнувшего зверька и вполсилы взмахнула ремнем.
М-даааа… континентальные мальчики, они такие… континентальные. Нет, сначала это чудо активно «боролось» и явно гордилось собственным героизмом, судя по возмущенному сопению. Но когда попа из белой стала расцветать в розовую… и когда мне надоело играть, и я взмахнула ремнем всерьез…
Интересно, никто не прибежит спрашивать, кого я тут сегодня убиваю? Орет «его снежность» на удивление громко, возмущенно и протестующе. То есть терпеть боль не может, а просить пощады «крутость» не позволяет, вот он и выступает в жанре «восстание угнетенных».
Впрочем, всерьез пороть его я не собиралась. Так, до приятной глазу красноты. Ну, и приятного же звукового сопровождения. Поскольку мозг у Снежинки, как у любого нормального зверька, отлично включился через задницу, орать-то он орал, но без матов, и вообще - без слов. А голос у него красивый.
И попка просто загляденье - маленькая, круглая и так… возбуждающе вертится под ремнем… Вот всем хороши Венговские наложники, учим мы наших мужчин великолепно. Но! Тем самым теряем что-то другое, тоже важное. Иначе не таскали бы инопланетных мальчишек, и не смаковали изредка попадающихся девственников.
Отбросила ремень, не глядя, и обеими ладонями - это жаркое после порки, розовое, чуть вспухшее, нежное, вздрагивающее под руками. Ммммм… и даже его тихий вскрик - от неожиданности, наверное - руки у меня по сравнению с его попой холодные, даже этот вскрик прозвучал так, что всколыхнул мое и без того уже почти болезненное, но такое сладкое возбуждение.
Только спешить я не буду…
Окинула взглядом всю композицию в целом и едва не замурлыкала. От талии вниз Снежинка закреплен жестко, и может только слегка повилять задом, а вот выше он умудряется изгибаться и выворачиваться, как заправский майнгуст. Вот и сейчас таращится дикими от переполняющих эмоций глазищами, вывернувшись через плечо, и бурно дыша.
А еще в этой картинке присутствует не менее интересный объект, которого я, если честно, не предполагала. Майти… на коленях возле кровати, и глаз с меня не сводит. Таких же, праотцы его возьми, пламенных, как у Снежинки. Обожающих, переполненных надеждой, болью… ревностью, гневом… ГНЕВОМ! Ах ты, зараза! Но хорош… чертов кукла, почему, ПОЧЕМУ этот маленький засранец столько времени притворялся всего лишь глупым телом, без капли мозга и характера? Как он допустил, что я потеряла к нему интерес, если всегда мог быть таким… убью заразу. После того, как поимею. Обоих.
- Подай вибратор и комплект зажимов. Вибратор большой. Смазку с перцем, - тон холодный, почти яростный. В глазах кукленка мелькает испуг. Взгляд на распятого соперника… опять ревность и… злорадство? Я усмехнулась. Рано радуешься.
Через секунду все затребованное лежит на кровати перед лицом напряженно выгнувшегося Снежинки. Тот даже побледнел от испуга, бедный.
Я подошла и присела на край постели. Взяла в руки анфаллос. Насмешливо смерила взглядом белобрысого негодника, с видом паиньки устроившегося у моих ног на коленях.
- На кровать животом, колени шире. Ягодицы растяни, - скомандовала и насладилась игрой эмоций сразу на двух зверомордочках.
Майти, приученный к сдержанности, сегодня от потрясения, что ли, расслабился, и не все успевает прятать под маской покорности. Снежинка и слов-то таких не знает - «сдерживать эмоции при госпоже», но тоже старается, видимо, из чувства своей ложной континентальной гордости. Получается плохо, на мой взгляд, и это меня заводит невероятно.