Кай всхлипнул, но маниакальный огонь в его глазах запылал с еще большой яркостью. Ну приду-у-урок!
- Запомни, еще одна глупость, и то место, где я твоего любимого Ройса сегодня оставила, покажется райским садом по сравнению с тем, что я с ним сделаю, – тихо, с угрожающим спокойствием пообещала я, глядя прямо в эти сумасшедшие огоньки.
Маниакальный блеск заметно погас, правда, и сам Кай тоже. Казалось, эта решимость еще как-то удерживала его тело, как стержень. Как только я вышибла его, он обмяк и просто растекся по полу.
- В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем болтать о делах или словах своей госпожи где попало, – совсем другим тоном сказала я, разжимая жесткий захват на его загривке и уже почти ласково ероша пальчиками чуть влажные прядки. – Не умеешь помогать, по крайней мере не мешай.
Посмотрела еще на эту зеленую медузу. Страдательную такую, несчастную.
- Прекращай умирать и начинай шевелить мозгами. Из здешнего серпентария Ройса надо было убрать, у него на почве первой любви помешательство и прочие побочные эффекты в виде соблазнительной несдержанности. Слишком заметно. Майрийя с этим ее ручным вонючкой – первая ласточка, пробовать на зуб будут меня, а сожрут это нежное мороженое. Мне сейчас некогда заниматься вашим душевным спокойствием, проблем, как с грядки в урожайный год. Так что пусть сидит на ферме, пока все не устаканится.
Сказала и с усмешкой жду: сейчас будет реакция.
Сначала была тишина. Потом медленно, очень медленно начала вспыхивать лампочка. Наконец, она зажглась полностью, но пока только в глазах. Вот появилась несмелая такая, опасливая улыбка, и, наконец, зазвучало что-то вполне похожее на нормальный голос Кайя:
- Конечно, госпожа, пусть сидит..! - и тут же не удержался: - А долго он там сидеть будет?
- Пока райк на трех солнцах свистнет, - фыркнула я. - Откуда мне знать? Будет сидеть, пока есть опасность. Или пока его неблагодарная «половинка» не начнет думать головой, а не тем местом, в которое он его любит больше всего.
Кайришэ покраснел и виновато потупился:
- Простите, госпожа… И спасибо вам! - кинув на меня осторожный взгляд и убедившись, что я не против, он прикоснулся теплыми губами к моим пальцам ног и посмотрел на меня влажно блестящими глазами. Я хмыкнула и запустила в кудряшки обе пятерни. Зверушка, блин… вот так поймешь владельцев зоопарка – почему у них вид всегда чуть-чуть безумный. Попробуй, угоди каждой экзотической макайке, чтобы она не зачахла и, вообще, держала хвост крючком. Свихнешься тут.
Мои мысли прервал Найс, выглянул и гордо объявил:
- Ванна подана.
Подана, так подана. Пора отмачивать проблемы, вдруг да поотваливаются… или, в крайнем случае, мочалкой сотрутся. Ага, три раза.
Но Кайя потащила с собой. И Найса там же оставила: пускай отмывают, гладят, массируют, расчесывают. И вообще, компенсируют мне затраты на содержание зверинца.
Чей, кстати, тихой сапой сам пристроился в эту компанию, отжал у неспособного в данный момент к сопротивлению Кайя щетку для волос и сосредоточенно посапывал где-то у меня над ухом, осторожно и нежно водя отвоеванным по моей шевелюре. Приятно…
Найс завладел моими ножками и так зыркнул на сунувшегося под руку кактуса, что того одним взглядом на полметра отбросило. Мне его даже жалко стало – несчастное растение из колючек вон лезло, только бы услужить госпоже, а все стратегические запчасти ее уже заняты.
Я блаженно потянулась в теплой воде, откинув голову на грудь пристроившегося вплотную к бортику Чейя, и лениво вынула из воды руку, протянув ее Кайю.
- Крем для рук в розовой баночке, пилка рядом. И хочу массаж.
Кактус просиял, а я расслабилась и погрузилась в воспоминания, систематизируя произошедшее и решая, как преподнесу все это сестренкам.
Я давно взяла за правило: по мере возможности не врать, не прятать очевидное и не ждать, пока новости дойдут своим ходом. Еще чего! Я сама и наябедничаю, и поплачусь, и похвастаюсь. Так, чтобы в любом случае сестрички были на моей стороне!
Сразу вспомнилось, как мы улетали из гостеприимного дома Тайни. Мы с ней расстались весьма довольные друг другом, и жизнью вообще. Ройс был по дешевке продан в бордель, оформлен и запуган до потери соображения. И тут же выкуплен за цену, вдвое превышающую прежнюю.
Так что, набулькавшись лимонадом по самые ушки и обсудив все последние местные новости, я захватила с собой корзинку с печеньем (попробуй не захвати – не выпустят!) и, на ходу звонко шлепнув по торчащему из под капота очередного комбайна симпатичному филею (Чей тут же выпрыгнул из агрегата, стукнувшись макушкой о капот, что-то буркнул местному механику и заспешил следом), уселась в аэрошку.