Я отстранилась, чтобы полюбоваться им с этого ракурса.
- Ноги шире, - приказала и замерла, чтобы самой не застонать от вспыхнувшего с новой силой желания. Какой же он… даже член красивый, когда вот так стоит. Ровный ствол, в ажурном переплетении венок и уже блестящая от смазки, розовая, гладкая головка.
Я бросила хитрый взгляд на его скрытое полумаской лицо. Видеть меня он не может, но наверняка кожей чувствует каждое мое движение.
Выдержала невыносимо долгую паузу, а потом наклонилась, стремительно и хищно, и сделала то, что хотела уже очень давно, но все никак не решалась. Слишком это было… даже для хутора с его более свободными взглядами на любовь к мужчине.
На вкус он был солоноватым и таким же пряным, как воздух в комнате, напитанный запахами возбуждения и сладкой муки.
Я лишь мимолетно успела коснуться губами головки, провести языком, и тут же оторвалась, чтобы резко скомандовать:
- Не смей!
Какое там "не смей"... Найса выгибало и трясло так, как будто разряды электрического тока сотрясали все его тело. И кляпа, чтобы заглушить громкие стоны, почти крики, у него больше не было. Молочного цвета фонтан с тем самым пряным запахом, кажется, готов был выплеснуться под потолок.
Чуть придя в себя, отстонавшись и отдышавшись, он сдернул с себя маску, и посмотрел на меня взглядом, полным изумления и обожания. Такого обожания, что я даже забыла, что так и не добилась от него, чтобы он умолял меня вслух. Ничего, еще успеется!
С трудом удержалась, чтобы не расплыться в глупой влюбленной улыбке. Наоборот, преувеличенно нахмурилась, хотя прекрасно понимала, что никто в мою сердитость здесь и сейчас не поверит.
- Ты нарушил мой приказ! Это заслуживает самого сурового наказания! - даже губу пришлось прикусить, посильнее, так, чтобы боль немного отрезвила, а то я сейчас посреди грозной речи целоваться кинусь. - И не надейся, что легко отделаешься, у меня вся ночь впереди… чтобы наказать тебя как следует!
Видимо, глаза мои все же слишком ярко светились, выдавая, как именно я собираюсь всю ночь гневаться и наказывать, потому что в его расширенных зрачках отразился сжигающий меня изнутри огонь, и он потянул меня к себе:
- Я весь ваш, моя госпожа...
Кай:
Еж твою! Кто бы мне сказал, когда я мечтал о постоянной госпоже, что меня будут использовать так... Не поверил бы! Дурак наивный. То по заводам шныряем, то по заброшенным складам. Но это все цветочки, ягодки я вкушаю сейчас, сидя подальше от фонаря... при борделе! Хорошо хоть в голове нет страха, что где-то в таком же может томиться Ройс. Только мандраж за собственное здоровье.
По легенде, если меня, спаси Матерь, поймают, буду вопить о тукане, который на хвосте принес весть о том, что Ройса сдали именно в этот бордель и я пытался туда пробраться... к нему.
А на самом деле, пока я подбирал с полу челюсть, услышав приказ провести ночь на улицах Венгсити, мне огласили, что я должен сидеть и ждать утра... Ну и следить.
Вот интересно, что я буду делать, чтобы задержать госпожу Нийк, если она решит в ночи покинуть бордель и отправиться спать домой?! Падать ей в ноги и умолять пойти поискать со мной Ройса, что ли?!! Подмога-то ко мне вылетит не сразу же, как я просигналю, да и лететь им минут десять-пятнадцать. И вот эти почти двадцать минут, полчаса… целую вечность я буду наедине с госпожой Нийк, очевидно, не слишком трезвой. Еж твою... Как я в такое вляпался-то?!
Я то тихо сидел, стараясь слиться с живой изгородью, то начинал бегать и подпрыгивать, чтобы согреться - ночи становятся все холоднее и холоднее. Хорошо хоть не зима, спасибо, Матерь!
В голове один сплошной сумбур, даже не пострадать как следует - только задумаюсь о Ройсе, сразу озноб по телу. А одновременно мерзнуть и страдать я не умею.
В очередной раз, подпрыгивая и перебежками мелькая вдоль здания, я заметил, как в одном из окон на первом этаже загорелся свет. Послышалась громкая, хотя и не очень внятная ругань, и я с ужасом узнал голос госпожи Нийк.
Ну все, допрыгался! Нажав на выданном браслете кнопку вызова, я обреченно стал придумывать, что начну лепетать вначале. Тут главное первые слова, потом втянусь и понесет как корову по льду.
Вспомнив любимую хохму Вейса, я немного успокоился. Нет, мне все же с госпожой повезло. Лучше под фонарем переночевать, чем иметь шанс послужить госпоже Хей основой для художественной резьбы.
На мое счастье, госпожа Нийк вышла не сразу, а лишь спустя несколько долгих томительных минут ожидания, хотя я бы не отказался, если бы они потянулись еще немного. До приезда тех, кто должен будет спасти меня - или то, что от меня останется...