Я прервала связь и озадаченно уставилась на пустой экран, попутно ликвидируя с физиономии следы «общенесчастности» с помощью вовремя протянутой салфетки. И что?
Когда я обернулась к Найсу, у того было озабоченно-непонятое выражение лица:
- Жаль, я все же надеялся, что этот паренек не имеет к вам никакого отношения, госпожа. Уж больно он… буйным оказался.
- Какой… паренек? – Очень тихо спросила я, поднимаясь. – Где он оказался буйным? – Мой голос прозвучал еще тише.
Найс тяжело вздохнул:
- Он прилетел этой ночью и сразу попался на глаза Хозяйке Таймайрис. Уж не знаю, что он там ей наговорил, но Тийс говорит, что такой злой она давненько не была! Я появился в тот момент, когда парня запирали в одном из пустующих погребов дома. Так что видел я его лишь мельком… Но голос у него довольно громкий, этого не отнимешь.
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, закрыв при этом глаза.
Когда открыла, желание разорвать на кусочки этого… «вестника запоздалого» уже не выплескивалось из них фонтаном. Собственно, рвать хотелось всех подряд, а подышала я потому, что Найса мне рвать жалко.
- Пошли, – приказала я коротко. – Покажешь.
И мы пошли… Слава Матери, что тот проклятый погреб закрывался снаружи на задвижку, а не на замок.
Бегать по дому и объясняться с родственницей не пришлось. Пришли и открыли.
В погребе было темно и ужасно холодно.
Мельком отметив про себя, что если это Чейри, то сидит он тут уже хрен знает сколько и наверняка превратился в сосульку, я шагнула внутрь. Только бы это был он!
И тут нечто в самом темном углу отчаянно чихнуло и гундосым голосом, но уверенно заявило:
- Вы не имеете права так обращаться с чужой собственностью. Я тут замерз и могу простудиться! Вы уже сообщили моей хозяйке, что я здесь или нет?
- Я тебе сейчас покажу права, засранец! – У меня внутри с громким звоном лопнула тугая струна. Все это время она там была, натянутая и дрожащая от напряжения: – Я тебе такие права покажу… Вставай сию секунду! Нет! Не дергайся! Найс!
Я оглянулась и, конечно, нашла свое Сокровище рядом.
– Возьми его! На руки, на спину, верхом - как хочешь. И бегом в мою комнату!
Развернулась и пошла, быстро, так, чтобы дрожащих коленей никто не заметил, да и слезы с покрасневшим носом госпожу не красят. Ничего… Сейчас. Сейчас я успокоюсь, приведу себя в порядок, уверюсь, что этот идиотский идиот жив-здоров - и вот тогда начну всех убивать.
Обернувшись уже в коридоре, я заметила, что Найс перекинул Чейри через плечо так, чтобы задница очень удобно смотрела вверх… Как раз правильная позиция, подумала я, в очередной раз шмыгнув носом.
Этот... даже вися вниз головой, умудрялся бубнить что-то из серии:
- Ты думаешь, мне так удобно?
На что Найс, издевательски хмыкнув, ответил:
- Про «удобно» госпожа ничего не говорила. Она сказала "как хочешь" и "бегом", так что виси и не выступай.
Дальше я шла, не оглядываясь, а у себя прямым ходом направилась в ванную комнату, где минут десять приводила себя в порядок. Ресницы от злости накрасила так, что глаза уже не выглядели ни припухшими, ни покрасневшими.
Все это время из комнат слышался какой-то невнятный разговор. Найс воспитывает Чейя?
Нет, словами тут не обойдешься!
Когда я вышла из ванны, Чейри быстро дожевывал что-то, явно засунутое в его бубнящий рот Найсом. А, ну правильно… вряд ли он ел хоть раз за эти сутки.
С голодухи у него, что ли, такая разговорчивость прорезалась? Или это от общего, так сказать, стресса? Обычно он не отличался многословностью.
А еще он обычно не отличался таким живописным румянцем: алыми пятнами на бледно-зеленых щеках.
Зрачки расширенные, и я даже отсюда вижу, как его потряхивает в ознобе.
Мать его полоумную тридцать три раза через центр мирового тяготения, не хватает теперь только, чтобы он всерьез разболелся…
- Найс, он горячий? – спросила я у Сокровища, старательно пока игнорируя Чейри – пусть знает, как я на него зла.
- Как радиатор, госпожа, - хмыкнул тот. - Верх горячий, низ холодный, и в голове, похоже, что-то кипит.
Я тихо выругалась сквозь зубы такими словами, которых, в принципе, знать не должна бы.
Молча шагнула к этому недоразумению, запустила пальцы в челку и запрокинула ему голову. Он даже не пытался противиться, смотрел на меня горячечно-влюбленными глазами и что-то неразборчиво шептал.
- Раздевай его, – скомандовала я Найсу, – и клади на кровать.
Тот молча выполнил мой приказ, но, уже уложив пышущее жаром тело на кровать, все же не удержался:
- Госпожа, может, я за лекарем спущусь? Этот... как-то уж очень нездорово выглядит.