Черт… точно… сейчас выставит, и буду я оставшиеся пять лет по гаремным углам пылиться… никому не нужный.
Ну ПОЧЕМУ? Почему, мля?! Хотя… я, видать, от рождения бракованный. Ни одна госпожа, даже если сначала восхищалась моей красотой, ни одна не взяла меня к себе надолго, ни одна не объявила своим. Кроме госпожи Лайриэйль. Но и ей я уже надоел…
- Ройс, что с тобой сегодня?
Я вздрогнул, обнаружив, что госпожа встала и подошла ко мне вплотную, и за подбородок поднимает мое лицо, заставляя взглянуть ей в глаза.
- Простите… госпожа, я… простите, я виноват, – и даже зажмурился, не в силах выдержать этот взгляд.
- В чем виноват-то, горюшко? – вздохнула она, не отпуская моего подбородка. – Ну чего ты жмуришься, как нашкодивший кот, еще ушки прижми. Рассказывай давай, что натворил?
- Я…
Этот ее тон - он был какой-то настолько непривычным, что я окончательно растерялся. Она разговаривала со мной не как госпожа с рабом для удовольствий, а как… как я не знаю кто с кем… как с человеком?
- Ну, не я же. Кайся, чучело, будем думать, как тебе помочь.
- Я ничего… - Хриплым шепотом выдавил и снова чуть не зажмурился, потому что госпожа свела брови. – Клянусь, госпожа, я ничего не сделал!
Мля, точно, как малек с первой в жизни женщиной…
- С чего тогда все эти трагические мины и несчастные глаза?
Блииин, ну конечно, она заметила.
Кретин последний, тряпка, ты что, забыл главное правило гарема? Нахрен тут раб, который вместо того, чтобы своим видом удовольствие госпоже доставлять, своими переживаниями светит, как три солнца с небосклона?
- Тааак, – госпожа меня отпустила и отошла к своей кровати.
Села.
Я внутренне сжался. Но она вдруг указала на место у своих ног и велела:
- Ползи сюда, несчастье ходячее. Я больше двух недель молча ждала, когда вы там со своими внутренними делами разберетесь, устала уже на ваши вдохновенно-страдающие рожи любоваться. А сегодня у вас что, юбилей трагедии?
Я поспешно полз, куда сказали, пока она говорила, и последнюю фразу услышал, уже почти прижавшись к ее ногам. От неожиданности несколько раз моргнул, приоткрыл рот… и не смог ничего выдавить, горло перехватило.
- Не сиделось мне в грядках спокойно, нашла себе проблем на… свою голову. – Госпожа пробурчала это себе под нос, а потом за волосы, властно, но не больно, развернула меня лицом к себе и подтянула поближе. – Ну что вы, как маленькие, честное слово! Ходите друг вокруг друга, как два кота вокруг сметаны – и сожрать бы, да вдруг тряпкой по морде дадут?
- Да он! – Это не я, это оно само… рванулось! – Он на меня больше, вообще, не смотрит даже! Два года… а теперь… а я… я только поверил… я же никому НИКОГДА в жизни не был нужен по-настоящему! Никому! А он сказал… он тогда сказал… я же просто… мне время… а он, вообще, на меня не смотрит больше!!!
Мля, самому противно, да что ж такое-то, Матерь! Откуда оно, это блеянье?
- Стоооп, притормози. – Госпожа погладила меня по плечам, по напряженным бицепсам, а я только тут понял, что непонятно когда успел обнять ее колени, прижаться к ним с такой силой, что ей, наверное, даже больно… противно… Урод. Дернулся прочь и заработал легкий подзатыльник. И нетерпеливый жест – разрешающий, нет, приказывающий вернуть все как было! М-м-м-м…
Не сдержался, застонал, вжимаясь в эти колени лицом, словно спрятаться хотел. От всего, от…
- Откуда ты взялся нам мою голову, дурень такой… наблюдательный.
Голос у госпожи совсем не сердитый, даже чуть-чуть насмешливый, но насмешка такая… от которой, неизвестно почему, вдруг в душе начинает шевелиться что-то похожее на надежду.
- Если ты говоришь о Кайе, то он не смотрит на тебя только тогда, когда на него смотришь ты. – Я даже лицо оторвал от этих теплых коленей, неверяще заглядывая госпоже в глаза – это она серьезно?
- Слушай, я тебе поражаюсь. – Усмехнулась она, запуская пальчики в мои волосы.
Как она сказала? Кот нашкодивший? Какой угодно кот, только пусть гладит! Сейчас замурлычу. Ой!
- Ты погоди блаженствовать, послушай сначала. – Строго велела девушка, после того как чувствительно дернула за челку. – А то не буду гладить. Слушаешь? То-то. Чего ж ты хотел, чучело ты дурное? Он же тебе объяснил все. Насчет драк и борделя просветил? Во-о-от. И почему два года доставал, тоже поведал? Хорошо. А ты что ответил?
Я молча вывернулся из-под рук и снова уткнулся носом в ее колени. Наглость, знаю. Но я все равно идиот, и все всегда порчу. Хуже уже не будет.