Так вот, односторонний страпон был один, и только такой… габаритный. Но зато как здорово Ройс его боится! Так что пусть думает, что это специально. Тем более что я, и правда, хочу кое-что выяснить, пока не добралась до Чейя. А представив, как «это» будет мееедленно входить в Ройса, на глазах растягивая его соблазнительную задницу, я облизнула губы в предвкушении. Внизу живота закрутился знакомый огненный смерчик.
Когда парень вернулся на кровать и встал в указанную позу, я опять не удержалась и кончиками пальцев стала водить по его телу, обрисовывая сначала ложбинку позвоночника на покорно прогнутой спине, потом вдоль ребер к мускулистым квадратикам живота… Он там, кажется, даже не дышит, только прогибается, и под моими пальчиками гладкая кожа становится «кундейкиной» - в пупырышки.
Оставила в покое спину и потянулась туда, где мне интереснее всего. Ноготками, чуть прикасаясь, совсем не больно, обвожу плавные полукружья. Тут тоже сразу пупырышки, и следы от ноготков – сначала белые, потом резко розовеющие. Но я же совсем легонько, это не может быть больно! Ради интереса потихоньку, с той же силой, провела так по своему бедру. Да, не больно, но полоски тоже есть… на самой себе… ну, ничего особенного. А моя игрушка чуть слышно постанывает сквозь сжатые зубы, чутко реагируя на каждое мое движение. Я не против, чтобы ему было приятно, просто сначала приятно должно быть мне!
А мне приятно провести пальчиком от копчика вниз, раздвигая упругие ягодицы, и погладить плотно сжатое колечко, чувствуя, как вздрагивает и напрягается под руками теплое тело. Смазку свою какую-то там он, конечно, не забыл, отправляясь к госпоже… так что пальчик легко скользнул внутрь, несмотря на сжавшиеся мышцы. Это было даже приятно – он таким тесным оказался, теплым… а пусть сжимается, пусть. Так даже больше возбуждает, когда вторгаешься в него почти насильно. Один палец, два… три… стооонет чуть слышно, вздрагивает.
Так, я ж ему еще наказание обещала. Как-то надо это совместить… о!
Я опять отлучилась к своей заветной коробочке и вернулась с двумя тюбиками. Для начала положила их на покрывало так, чтобы Ройсу было видно, и прокомментировала:
- Смотри, вот хорошему мальчику я бы намазала анфаллос вот этой, – ткнула в тюбик с мазью, в которую добавлен вейдже. – Но ты у нас провинился. А для плохих мальчиков используют вот эту, - мой палец указывает на тюбик жгучей смазки. Самой жгучей.
- Как думаешь, что будет, если мы их смешаем? – С искренним интересом гляжу в его еще больше расширившиеся глазки. - Я думаю, тебе понравится, – обещаю я ему ласковым голосом. – Мне понравится точно. А значит… что надо сказать?
- Спасибо, госпожа, – у него аж голос сел, интересно, от страха или от возбуждения? Похоже, все вместе.
- Всегда пожалуйста, – я медленно выдавила на анфаллос смазку из обоих тюбиков и распределила ее по всей длине. – Колени еще шире, прогнись.
Сначала я наслаждаюсь тем, как округлый конец страпона скользит между покорно выставленными ягодицами вверх-вниз, только задевая колечко ануса, но не проникая внутрь. И Ройс сбивается с дыхания каждый раз, когда я делаю вид, что вот-вот, сейчас, чуть сильнее надавлю…
Насладившись этим достаточно, я за бедра властно притягиваю его к себе ближе и как ни в чем не бывало спрашиваю:
- Как правильно входить в девственника, медленно и постепенно или лучше сразу, одним толчком?
На пару секунд он завис, а потом хрипло, с запинками, выдавил:
- Медленно… госпожа… пожалуйста!
- Так и быть, – я и сама догадалась, конечно, но мне захотелось с ним поговорить в такой момент.
Анфаллос снова оказался прямо напротив сжатого колечка мышц, но на этот раз я не увела его дальше, а нажала бедрами, завороженно наблюдая, как гладкий ствол раздвигает податливую плоть, прокладывая дорогу вовнутрь. Парень еще сильнее прогнулся в пояснице и чуть слышно застонал, болезненно и так… сладко… что я не выдержала и вошла в него глубоко и резко, почти на всю длину.
Хей:
Ближе к вечеру я выползла из спальни и наткнулась на Рий, вливающую в себя кружку своего любимого отвара. Дийк появился через пять минут с подносом, на котором стоял огромный двухлитровый чайник, тарелка с бутербродами и мои любимые грейпфруты - горьковато-сладковатые, сочные, бодрящие... Хорошо, когда постоянно рядом с тобой наложник, знающий даже твой любимый цвет туалетной бумаги.