По мнению одного из биографов Джуди Гарленд, Джеймса Спада, она стала жертвой чрезмерных амбиций собственной матери, и ее поведение не могло, в свою очередь, не сказаться на Лайзе.
Лайза в детстве — каким бы материнским счастьем она не одарила Джуди — одновременно являлась для матери проблемой, затруднившей ей жизнь как эмоционально, так и физически. Джуди и Лайза соперничали между собой за внимание, хотя, разумеется, будучи малышкой, Лайза об этом не догадывалась.
Опасения и тревоги Джуди, свойственные всякой молодой мамаше, усугублялись ее зависимостью от наркотиков. Согласно давно заведенной традиции, всякого рода успокоительные и возбуждающие средства щедрой рукой выписывали доктора, приставленные к ней руководством кинокомпании. Теоретически в их обязанность входила забота о здоровье Джуди, но в действительности их куда больше заботила возможность нагреть руки на расточительности студии. В иные моменты Джуди то с трудом просыпалась, то, наоборот, страдала бессонницей, то ее мучил колит, и она глотала снотворное, то ее для бодрости накачивали амфетаминами, такими, как декседрин или бензедрин.
«Нам было хорошо вместе, — вспоминал Винсенте Миннелли о том времени. — Разумеется, у нас бывали грустные моменты, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что было обычно. Я научился философски воспринимать те стороны характера Джуди, которые уже невозможно было изменить. Она ведь по гороскопу Близнец, а для них характерны частые и резкие перепады от бьющей ключом радости к мрачному и подавленному настроению — это как бы неотъемлемая часть ее раздвоенного знака».
В дополнение к влиянию звезд на характер супруги, Винсенте также видел причину ее неуравновешенности в том, что Джуди была левшой. И вробще, в его понимании актрисы были, как правило, ранимы и подвержены настроению. Винсенте терпел выходки жены до последнего, ведь и он сам в душе был тоже раним, кроме того, в его глазах Джуди, типичная кинозвезда, казалась ему куда более прекрасной, чем он того заслуживал, и он был готов заплатить любую цену, лишь бы только удержать ее возле себя. В конечном итоге эта цена оказалась чересчур высока. А наркотики только усугубили горечь и боль худших минут в их жизни.
Как-то раз Миннелли рассказывал о том, как он пытался апеллировать к ней как профессиональной актрисе, призывая вспомнить о ее долге перед зрителями; причиной тому стал очередной кризис, связанный с ее пристрастием к таблеткам. «Однажды после очередной такой сцены Джуди призналась: «По-моему, я слишком уж злоупотребляю этими таблетками?» «Я знаю, — ответил я. Она ждала, что я скажу дальше. — Но я не могу топнуть ногой и приказать тебе остановиться, — продолжал я. — Я знаю, порой ты валишься с ног от усталости, или же у тебя что-нибудь не ладится на студии. Есть немало актрис, которые делают то же самое. И я с первого взгляда вижу, что они сидят на бензедрине. Это я могу определить и глядя на тебя. Тебе кажется, что у тебя все так замечательно получается, что ты никогда еще не играла так хорошо. Но на самом деле ты и наполовину не так хороша, как тебе кажется».
Миннелли рассказывал дальше: «Джуди, подобно многим, стала звездой, несмотря на довольно-таки нетребовательный подход к актерскому мастерству. Но ведь за девять лет Джуди снялась в двадцати трех картинах. И это не могло не сказаться даже на такой жизнелюбивой натуре, как она».
Винсенте не единожды требовал, чтобы Джуди прекратила глотать таблетки, и та обещала ему, что постарается. Но ей снова и снова приходилось сталкиваться с правилами киностудии МГМ, которые были заинтересованы лишь в одном — выжать из нее все до последнего. Этому порочному кругу положила начало еще ее мать, которая больше всего на свете стремилась угодить главе МГМ Луису Майеру.
Джуди никогда не забыла того, как жестоко мать обращалась с ней в детстве. Джуди не сомневалась, что матери ничего не стоит продать ее со всеми потрохами, если только речь зайдет о каком-нибудь выгодном контракте или главной роли, лишь бы только Майер остался доволен. Винсенте неплохо ладил с Этелью, даже несмотря на то, что поначалу та возражала против его брака с ее дочерью. Однако от него не скрылась враждебность, царившая в отношениях Джуди и ее матери.