– Выражение такое, – сказала Лайзл. Крепко задумалась и добавила: – Понимаешь, люди нуждаются в том, чтобы другие что-то чувствовали насчет них, что-то им желали. Когда просто варишься в собственном соку, становится как-то… одиноко, что ли.
По исчезло в углу и возникло прямо рядом с ней. Потом она ощутила присутствие Узелка – темный мохнатый силуэт у себя на коленях. Призрачный зверек не имел веса, не излучал тепла… и все равно она его чувствовала. Это очень трудно описать. Просто темнота как бы обрела вещественность, став похожей на сверток черного бархата.
По спросило:
– Ты не забыла про рисунок?
Лайзл не забыла. Она приготовила По картинку с поездом, у которого по бокам были огромные оперенные крылья. Образцом для них ей послужили крылышки воробьев, присаживавшихся за окном на вершины деревьев. Лайзл протянула было По свой рисунок, но вовремя вспомнила, что у привидения не было рук, чтобы его взять. Тогда она просто развернула его и показала ему.
Минуту-другую По молча рассматривало нарисованный поезд. Потом, видимо удовлетворившись, сказало:
– Мне удалось найти твоего отца. Он у нас, на Той Стороне.
Узелок то ли тявкнул, то ли мурлыкнул.
А Лайзл даже не знала, что чувствовать – облегчение или горечь, и поэтому испытала оба чувства одновременно. Получилось жутковато – ее как будто проткнули в разных направлениях сразу два острых ножа.
– Ты… ты уверено? Это точно был он?
– Несомненно, – сказало По и отплыло на середину комнаты.
– У тебя получилось… получилось переговорить с ним? Рассказать ему обо мне? – У Лайзл так перехватило горло, что она не говорила, а скорее пищала. – О том, как я скучаю, как мне его недостает? Передать ему от меня «прощай»?..
– Времени не было, – ответило По, и Лайзл показалось, будто она что-то уловила в голосе привидения. Неужели печаль?
А По было и вправду опечалено. На Той Стороне тебя со всех сторон окружают безбрежные океаны времени, но почему-то никогда не хватает минутки сказать или сделать то, что действительно необходимо… Вот только вряд ли следовало рассказывать об этом Лайзл.
Между тем у той так и сверкали глаза. Сквозь переполнявшую ее горечь мощно пробивалась надежда. Пробивалась и порождала невидимое обычному глазу сияние. Для По оно выглядело так, словно внутри Лайзл затеплилась лампа.
Некоторое время она молчала, потом спросила:
– Что это значит? В смысле, почему он оказался на Той Стороне? Почему не отправился дальше… в Иную Жизнь – так это называется?
Привидение пожало плечами.
– Все зависит от обстоятельств, – сказало оно. – А они могут быть самые разные. Я думаю, он еще привязан… привязан к Этой Стороне. Быть может, чего-то ждет…
– Чего же?
Терпению Лайзл быстро приходил конец. Она просто не могла больше выдерживать всякие недомолвки, отговорки и «быть может», ей требовалось знать точно и прямо сейчас, иначе хоть головой в стену! Ей было жизненно необходимо увидеть отца, спросить его… Как тяжело! Ей хотелось сжаться в комочек, покрепче зажмуриться и заснуть…
Но По по-прежнему стояло поблизости и смотрело на нее, и Узелок все так же ощущался непроглядно-бархатным клубком на коленях. Так что зажмуриваться и засыпать было нельзя.
А По думал о мужчине, который, шаркая ногами, прошел мимо него в нескончаемой череде новоприбывших душ. Человек покачивал головой, и волосы у него торчали в разные стороны – так бывает, когда ты сладко спишь, а тебя внезапно и грубо расталкивают. Помнится, он вел разговор с душой, топавшей непосредственно следом, и раз за разом рассказывал одну и ту же историю. Это было общее свойство всех недавно умерших. У них сохранялась привычка разговаривать между собой вслух. Они еще не выучились общаться без слов, не постигли языка глубочайших вселенских бездн, бессловесных ритмов, движущих по орбитам планеты, речи, порождающей дыхание и бытие.
– Он рассказывал о какой-то иве, – сказало По наконец. – Об иве у озера. Он очень хотел снова там оказаться.
Сердце Лайзл так и сжалось в груди. Некоторое время она не могла выговорить ни слова. Зато потом у нее вырвалось:
– Так ты и правда не врешь! Тебе действительно удалось свидеться с ним!..
– Конечно, не вру! – Контуры По так и заволновались. – Привидения никогда не врут. Да и зачем бы нам?
Лайзл даже не заметила некоторую обиду в голосе По.
– Я помню! – сказала она. – И эту иву, и озеро! Там моя мама похоронена! Мы туда часто ходили, прежде чем… прежде чем… – Лайзл так и не смогла выговорить: прежде чем мой папа встретил Августу; прежде чем мы переехали в Заупокой-Сити; прежде чем он начал болеть; прежде чем Августа перестала выпускать меня с чердака.