— Что это?
— Сосны для ворот. Новогодние украшения. Конечно, люди обычно предпочитают ставить сосны в горшках, но… — Ёсихико прервался и вручил подарок Томохиро. — Да пребудет с тобой счастье.
Томохиро с озадаченно принял сосны, но потом улыбнулся и поблагодарил Ёсихико.
Когда они добрались до родной улицы, то обнаружили, что дома у Томохиро горит свет, а вокруг него ходят обеспокоенные родители, разыскивающие собственного сына и щелкающие по экрану смартфона, пытаясь с ним связаться.
— Мама! Папа!
Ёсихико невольно улыбнулся, глядя в спину весело бегущего к своим родителям Томохиро.
Возможно, совпадение, а может, бог храма Онуси всё-таки выполнил каприз этого мальчика. В любом случае, сама мысль о том, что Томохиро встретит Новый Год счастливым, радовала и его самого.
Ёсихико посмотрел в новогоднее небо. В воздухе вновь неспешно закружились снежинки.
Но в груди Ёсихико всё равно разливалось тепло.
Часть 4
— Телевизор чем-то отличается от компьютера?
«Кохаку Утагассен»44 уже закончился, новогодний колокол прозвонил, доходил первый час ночи. Родители Ёсихико уже отправились спать, оставив Ёсихико наедине с телевизором и звёздами эстрады.
— Это совсем разные вещи… и вообще, ты так стоишь, что мне ни черта не видно.
Вскоре после того, как родители удалились в спальню, пришёл Когане и уселся у самого телевизора созерцать выступление популярной женской группы. Пусть в комнате Ёсихико отсутствовал телевизор, его заменял тюнер в компьютере, однако такой большой экран, судя по всему, был для Когане в диковинку.
— Когда я так стою, мои усы потрескивают!.. Какие чудеса…
— Нет, это просто статическое электричество, — холодно ответил Ёсихико тыкающему лапой в экран Когане, параллельно листая бумаги от товарищества.
Судя по словам матери, тот дядька, с которым разговаривал Ёсихико, потом зашёл ещё раз и бросил листки в почтовый ящик. Непростой ему канун Нового Года выдался.
Со стороны кухни раздался звук тостера, и Ёсихико встал на ноги. Чтобы утолить голод и пропитаться новогодним настроением, он поставил жариться моти.
— Моти? — с любопытством спросил Когане, глядя в тарелку вернувшегося Ёсихико.
Он принёс с собой нарезанные моти с хрустящими корочками, водорослями и соевым соусом.
— Моти — еда, которую преподносят богам. Зеркальные моти — отличный тому пример.
Когане внимательно следил за тем, как Ёсихико налил в блюдечко соевый соус, а затем обмотал моти водорослями.
— …Короче, ты тоже хочешь? — спросил Ёсихико, с трудом удерживая в руке горячий моти, но Когане замотал головой.
— Ч-что за чушь ты говоришь?! Сколько раз я уже говорил тебе, что человеческая еда меня не интересует?!
— А, правда? А я как раз пожарил две штуки, думая, что ты тоже будешь.
От этих слов у Когане встрепенулись уши и хвост, а его жёлтые глаза заблестели.
— Н-ну если такое дело, то, пожалуй, другого выхода нет…
Но сопротивлялся он лишь на словах. Ёсихико едва сдерживал смех при виде неубедительного отыгрыша Когане. Поначалу Ёсихико казалось, что обращаться с лисом тяжело, но в последнее время он начал уяснять основные принципы.
— Приятного аппетита.
Когане всё продолжал оправдываться, а Ёсихико уже укусил свой моти. Может, снаружи кушанье и хрустело, но внутри Ёсихико ждала привычная мягкость и тягучесть моти.
— Ёсихико, я уже который раз думаю о том, что твои столовые манеры никуда не годятся, — вдруг заметил Когане, покачивая хвостом и глядя на Ёсихико. — Где хлопок и поклон? Где вака45? Приятного аппетита желают уже после них.
— Вака? — Ёсихико перевёл взгляд на Когане, вытягивая зубами моти, который так и не смог до конца раскусить. — Это ещё зачем? Не стану же я каждый раз стихи вслух читать перед едой.
Что это за рассказы об эпохе повальной изысканности? Но стоило Ёсихико сказать, что он слыхом о таком не слыхивал, как Когане упёрся лапами в стол и изумился:
— Невероятно!.. Разве ты не знаешь ваку благодарности?
— «Кладези»?.. — Ёсихико не понял даже значение этого слова.
— Ну-у, пожалуй, современные японцы такого не знают, — вдруг раздался неожиданный голос, заставивший Ёсихико резко обернуться.
И заметил неизвестно когда зашедшего мужчину в спецовке, которого видел днём, и который как раз приступил к поеданию второго моти.
— Какого черта ты зашёл без спроса?! — громко воскликнул Ёсихико, совсем забыв о том, что сейчас глубокая ночь.