Солнце светило в лобовое стекло, блеском отражаясь от меха Когане, который бесцеремонно сидел на коленях Ёсихико. Лис тоже внимательно слушал Тацую, пока поток воздуха из кондиционера теребил его усы.
— Из-за этого я возненавидел и Тобэ Нагусу, и богов, и вообще веру во всё незримое. Я устал из-за всего этого страдать, — бросил Тацуя, на его лице отразилась сложная гамма чувств. Затем он повернулся к Ёсихико, словно пытаясь избавиться от неприятных мыслей. — Будешь говорить с отцом, можешь смело половину слов мимо ушей пропускать. Всё равно бредни.
— Понял…
Поблагодарив товарища за поездку, Ёсихико вышел из машины. Судя по речи Тацуи, между ним и отцом действительно глубокая пропасть.
— Ненавидит веру во всё незримое, значит…
Ёсихико перевесил лямку сумки через плечо и посмотрел на Когане. Не так-то просто слушать такие слова лакею, который как раз может видеть незримое.
— Как ни прискорбно, многие современные люди ведут себя именно так, — вздохнул Когане, постепенно привыкающий к современному миру, и выдвинулся в сторону каменных ступеней, ведущих в храм.
Этот храм, по сравнению с храмом Ёдзи, не мог похвастаться большой территорией, но архитектура была почти такой же: молельный павильон на высоком каменном фундаменте, чуть дальше — павильон подношений и главный павильон. Слева от храмовых зданий стоял одноэтажный домик — скорее всего, контора. Над каменной дорогой, ведущей к молельне, тянулась бамбуковая решётка, похожая на трельяжную сетку для вистерии15. С неё, как и в храме Ёдзи, свисали фурины голубых и зелёных оттенков. Скорее всего, они в этом время года есть во всех храмах, которые поддерживают фестиваль.
— Слушай-ка, кажется, этот храм вовсе не в честь Тобэ Нагусы, — не теряя времени спросил Ёсихико у Когане, прочитав табличку перед молельней.
На часах был пятый час, летнее солнце пока даже не думало садиться, и найти тень было практически невозможно.
— Кагуцути… Это ещё кто такой?
Ёсихико был уверен, что этот храм построен в честь Тобэ Нагусы, однако на табличке значилось совсем другое имя.
— Ты бы хоть на такие вопросы сначала сам ответ искал, а уж затем бы меня спрашивал. У тебя ведь есть этот твой интернет, у него и спроси.
— Ну чего ты? Тебе так трудно сказать? — Ёсихико поморщился, опуская взгляд на божественного лиса.
Конечно, ему удалось слегка подзарядить смартфон, но он понятия не имел, что ждёт его впереди, поэтому старался не пользоваться им без повода.
— И вообще, голова Тобэ Нагусы точно погребена здесь? Уж ты как древний бог должен про это знать.
— Может, я древний, но не всемогущий и не всеведущий. Да, я слышал о битве, которая случилась на этом клочке земли, но в подробностях не копался. Думай сам, — равнодушно ответил Когане и взбежал по лестнице молельни.
— Чего ты такой вредный? — проворчал Ёсихико ему в спину.
Неужели лис до сих пор обижен на упрёки в обжорстве, которые Ёсихико высказал на станции? Но даже если так, лис всегда охотно рассказывал и объяснял разные вещи, и только сегодня вдруг стал немногословным.
— Проголодался, что ли?..
Ёсихико вздохнул и тоже пошёл по лестнице.
Сквозная дорога делила молельный павильон на две части. Слева располагался прилавок, где можно было купить обереги, справа стояли большие барабаны — видимо, этот же павильон использовали для ритуальных танцев.
— Прошу прощения!
Ёсихико заглянул за безлюдный прилавок и увидел комнату где-то на восемь квадратных метров. Вся она была завалена книгами и документами, которые с трудом влезали в шкафы и, казалось, готовы были вот-вот вывалиться наружу. На полу и столике тоже валялись книги, бумаги и файлы — было бы их чуть больше, и они полностью бы скрыли татами на полу. В комнате стояла небольшая ширма-перегородка, но многочисленные пятна говорили о её почтенном возрасте. На неё были наклеены давно пожелтевшие листки японской бумаги со стихами.
— По сравнению с этим, даже у тебя в комнате порядок, — заявил Когане, поставив передние лапы на прилавок и тоже заглянув внутрь.
— Зачем ты сравниваешь эту комнату с моей?
— Что-то не так?
— В моей комнате вообще бардака нет!
Ёсихико мог бы добавить, что у него в принципе нет такой горы книг, но решил, что это лишнее.
— Что-то тут сплошь какие-то непонятные книги…
Бегло пробежав взглядом по корешкам, Ёсихико заметил, что у большинства книг в названии есть «Нагуса» или «Древняя Кинокуни». Заголовки многих книг были затёртыми, а некоторые издания больше напоминали авторефераты. Похоже, Ёдзи не наврал про исследования.
15
Она же глициния. Как вьющееся растение любит свисать со всевозможных решёток, поэтому в японских садах часто устраивают трельяжи, с помощью которых создаются знаменитые фиолетовые коридоры из вистерий.