— А, что это было?!
Ёсихико испуганно оглядел свою одежду и понял, что та совершенно высохла. Даже волосы, с которых стекала вода, шуршали от прикосновения.
— Я удалила лишнюю воду с одежды и поверхности твоего тела. Нечего так пугаться, — хладнокровно пояснила Хасихиме нервничающему Ёсихико.
— ...Ты меня высушила, что ли?
— Глупый вопрос, — со вздохом отозвалась Хасихиме.
Ёсихико потёр лоб и ещё раз осмотрел одежду. Наверное, для богини воды это сущий пустяк.
— С-спасибо... — поблагодарил её Ёсихико. Сейчас у него с собой нет даже полотенца, так что он действительно благодарен. — ...Кстати, ты уже поправилась? По-моему, компресс не должен подействовать так быстро.
Этот вопрос не давал покоя Ёсихико уже долгое время. Ведь ещё с утра Хасихиме заявляла, что не может ходить.
— Лучшее лекарство для бога — не компресс, а забота людей.
— Забота?
— Вроде той, что побудила тебя предложить мне компресс. Когда я приняла его, моя боль сразу пошла на убыль.
Эти слова заставили Ёсихико удивлённо округлить глаза.
— Э, так это значит, что ты с самого утра могла ходить сама?
Ну-ка, кто просил из-за боли тащить её на спине?
Хасихиме кивнула ошеломлённому Ёсихико.
— Получается, так.
— Но ведь ты жаловалась на боль! Ты что, симулировала? Зачем тебе понадобилось, чтобы я тащил тебя досюда?!
Похоже, Когане обо всём знал, так как упорно смотрел в сторону. Видимо, эти два бога заодно.
— В этом нет ничего плохого. Я не хотела, чтобы меня переехало машиной, и к тому же...
— К тому же? — удивлённо переспросил Ёсихико, и тогда Хасихиме неожиданно заявила:
— Это было забавно.
Ёсихико ощутил такой приступ бессилия, что сразу же осел на пол. Он ведь не рикша. Однако очень тяжело спорить с богиней, которая к тому же только что спасла человека от гибели.
— Ты уже забыл, Ёсихико? — назидательным тоном обратился Когане к стонущему Ёсихико. — Боги — нелогичные создания.
— Какая нелогичность?! Это просто каприз!
Нельзя ли распоряжаться своей нелогичностью понятнее?
Хасихиме, не обращая внимания на вопли Ёсихико, достала из его сумки молитвенник, а затем, подобно тому, как это сделала Окё, приставила палец к имени Королевы Драконов Оомитами.
Ёсихико удивлённо посмотрел на это и обронил:
— ...Но ведь я не заставил клуб гребли покинуть реку?
Хоть Хасихиме и заставила его исполнить каприз, её заказ всё ещё не выполнен.
Однако Хасихиме вздохнула в ответ.
— Это уже неважно. Даже если эти люди покинут реку, лучше мне не станет. Ты помог мне вновь осознать это, — Хасихиме убрала палец, оставивший поверх чёрных чернил ярко-красную отметку, похожую на ту, что нанесена на её лоб. — Я сама согрешила тем, что полюбила человека. Сама наказала себя тем, что не смогла поведать ему об этом. Но при этом я никогда не забуду дорогого Хидесато. Мне остаётся лишь жить дальше с болью от того, что я не смогла объяснить ему свои чувства.
Кратко усмехнувшись над собой, Хасихиме вернула молитвенник. Когане сидел чуть поодаль и слушал, покачивая хвостом.
— Но меня это устраивает. Куда больше я боюсь как раз того, что забуду его. Мне будет... слишком тяжело расстаться с теми мягкими, нежными чувствами, что зародились во мне.
Ёсихико задумался о богине, что жила одна в этом крохотном святилище. Возможно, от одиночества её ненадолго спасали лишь нежные воспоминания о том, кого она когда-то любила.
— И к тому же, ты сам говорил, — продолжила Хасихиме, поднимая взгляд на Ёсихико. — Что любить кого-то — это счастье.
Ёсихико прищурился. Ему показалось, что образ Хасихиме ненадолго слился с тем, какой она была в своё время — молодой и источающей красоту.
— И раз так, мне остаётся лишь жить с этим счастьем.
Возможно, её глубокие, словно океан глаза, сейчас смотрят сквозь Ёсихико и видят возлюбленного.
— Слушай, я... не слишком тщательно разобрался, и не знаю, стоит ли об этом говорить, но... — неуверенно перехватил инициативу Ёсихико, принимая молитвенник. — После победы над Тайра-но-Масакадо Фудзивара Хидесато скончался. В его истории много пробелов, но, похоже, что потомков он оставил немало... и есть среди них и семья Юки.
Когда Ёсихико наткнулся на ту страницу в интернете, то так изумился, что тщательно изучил её несколько раз.
— Однако, как мне известно, в эпоху Эдо семья Юки, ведущая свой род от Хидесато, сменила фамилию, и я не могу сказать, можно ли считать Юки-гребца потомком Хидесато... но мало ли, насколько стоит доверять историческим записям...
Слова Ёсихико оказались настолько неожиданными, что Хасихиме слушала их, затаив дыхание.
— Неужели... тот юнец — потомок дорогого Хидесато?.. — Хасихиме положила руку на грудь и забегала глазами. — Хотя, пусть даже это не так... ясно... так внуки Хидесато всё ещё могут жить в этом мире...
Конечно, вряд ли мысли о Хидесато настолько овладеют её сознанием, что сейчас, спустя тысячелетие после его гибели, она вдруг начнёт выискивать его потомков, но...
Возможно, один из них, пусть не похожий ни именем, ни внешностью, завтра пройдёт по её мосту. Возможно, в следующем месяце он проплывёт по её реке. Возможно, в следующем году посетит её святилище.
И эта кровь будет жить и в будущем.
— Поэтому, хоть я и не знаю, как это хорошо сказать, но тебе незачем забывать о Хидесато и стыдиться своей любви.
Постепенно и любовь Ёсихико уходила в прошлое, растворяясь в повседневности. Конечно, когда он вспоминал былые дни, то думал, что ему следовало поступить по-другому, но ни разу не жалел о том, что любил её.
— Возможно, если ты подумаешь о том, что среди тех людей, которые ходят по мосту, есть внуки Хидесато, тебе станет немного легче.
Может быть, у бывшей девушки Ёсихико уже есть новый любовник. Может, она скоро выйдет замуж и станет мамой.
А её ребёнок затем влюбится в кого-нибудь ещё.
— И правда... ведь только богам дано право наблюдать за потомками любимых людей, — Хасихиме искренне улыбнулась.
Когане, слушавший их разговор, вдруг повёл носом и посмотрел наверх.
Плотные тучи начали расступаться, и сквозь них пробились первые солнечные лучи.
— ...Ёсихико, отныне я разрешаю тебе называть меня по имени, — вдруг добавила Хасихиме уже после того, как Ёсихико убрал молитвенник в сумку.
— По имени? Но ведь я и без этого звал тебя Хасихиме.
— Это лишь имя, которым люди наделили защитниц мостов.
— Э? Значит, ты имеешь в виду имя Королевы Драконов Оомитами?
— Тоже нет, — Хасихиме покачала головой.
А затем смущённо отвела взгляд и сказала:
— Моё имя... Охана. Так меня прозвали из-за отметины в виде лепестков на лбу...
Её кокетливый образ не достоин звания Королевы Драконов.
Именно поэтому она не хотела, чтобы этим именем её называл кто-то, кроме того самого человека. Но теперь...
— Охана? — Ёсихико распробовал имя и улыбнулся. — Какое замечательное имя.
Лучи осеннего солнца пробились сквозь облака и осенили землю, а Охана смущённо покраснела и улыбнулась.
Глава 4. Год уходящий и год приходящий
Часть 1
Канун Нового Года.
Год на исходе, и в Киото куда больше людей, чем обычно. Съезжается народ из деревень, чтобы закупить последние припасы на начало января, приезжают туристы, желающие встретить в Киото Новый Год. На рынке Нисики, знаменитой кухне Киото, собираются огромные толпы, в продуктовых секциях супермаркетах и гастрономах идёт последний день новогодней магазинной борьбы, и на прилавки без жалости выставляются все запасы сасими37 и моти.
37
Сасими или сашими – блюдо японской кухни, представляющее собой ассорти из тонко нарезанных сырых ингредиентов: рыбы, морепродуктов или мяса.