Что ни говори, Ёсихико всё-таки рос над собой. Когда-то он не понимал разницу между синтоистскими и буддийскими храмами, а теперь даже пытался читать «Записки о деяниях древности».
— Я так понимаю, Тобэ Нагусу ты всё-таки не знаешь?
Судя по реакции Котаро, он даже никогда не слышал это имя.
— Тобэ Нагуса упоминается лишь в «Нихон Сёки», — напомнил Когане из-под ног Ёсихико. — И даже там о ней мало что сказано. Ну не знает он, что тут поделать.
Лис говорил правду — в современной версии «Записок», которая была у Ёсихико, тоже не было ни строчки про Тобэ Нагусу.
— Ну да, армия императора переубивала множество людей, о каждом ведь не напишешь… — вздохнул Ёсихико.
Что и говорить, если даже на родине Тобэ Нагусы её историю изучает один только отец Тацуи? Неудивительно, что Котаро, никогда там не живший, даже не слышал о ней. На эту тему вообще можно говорить разве что с заядлыми поклонниками древней истории.
— Не знаю, что случилось с этой Тобэ Нагусой, но ты учти, что армия императора не убивала всех без разбору, — вдруг заявил Котаро. — Я в этом, конечно, не эксперт, но вроде бы восточный поход Дзимму начался в Хюге на острове Кюсю. Почти сразу же он вошёл в земли Уса и вскоре заключил с ней мирный договор. Среди местной знати многие признали его власть без боя.
— Без боя? — удивился Ёсихико. Он полагал, что захват новых земель не мог обойтись без битв.
Котаро прекратил подметать и повернулся к нему.
— Видишь ли, Ёсихико, люди, как правило, выбирают войну в самую последнюю очередь. Раньше у людей не было нынешнего достатка в еде и жилище, поэтому они старались не ссориться, а помогать друг другу, чтобы вместе растить потомков. Именно поэтому порой говорят, что древние японцы вообще не знали, что такое война.
Деревья храма зашумели листвой, поймав тёплый ветерок, рукава Котаро захлопали.
— Древние — это в смысле эпохи похода Дзимму? — уточнил Ёсихико, пытаясь уложить факты у себя в голове.
Котаро задумчиво сложил руки на груди и посмотрел в небо.
— Нет, походы были позднее. Я вообще полагаю, что это как раз люди с материка научили японцев воевать. Но суть в том, что людям того времени было несложно выбрать мир, а не войну.
В памяти Ёсихико промелькнула чернильная картина, которую показывал отец Тацуи. На ней Тобэ Нагуса преклоняла колено перед богато одетым Дзимму и протягивала ему кандзаси. Она сдалась и отказалась от короны ради защиты своего народа, и отец Тацуи считал, что Дзимму принял её капитуляцию. Он настаивал, что переговоры были мирными.
— Эй, Ёсихико! — вдруг спустился по дороге от главного павильона Окунинуси-но-ками, пока тот пытался собраться с мыслями. — Сусэри хочет поесть на кавадоко. Ты не знаешь, можно там сейчас место забронировать? И чтобы оно было достойно великого дипломата, отдавшего страну во власть небесных богов.
Ёсихико задержал взгляд на легкомысленном боге. Ему хотелось бросить в ответ пару фраз усталым голосом, но тут его осенило:
— Кстати… а ведь он и правда отдал Идзумо…
Рассказ о вторжении потомков небесных богов на территорию богов земных не может обойтись без легенды о Такэмикадзути-но-ками, который по приказу Аматэрасу-оками потребовал от Окунинуси-но-ками отдать Идзумо.
— Чего такое? Что ты на меня пялишься? Только сейчас оценил мою красоту?
Ёсихико не придал значения словам Окунинуси-но-ками и повернулся к Котаро, который, разумеется, не видел бога.
— Слушай, Котаро, когда Окунинуси-но-ками ушёл из Идзумо, он ведь тоже отдал тот край без боя, да?!
Почему он не подумал об этом раньше?
У него всё это время рядом был живой пример бога, который согласился отдать свою землю.
— Так-то ты прав, но если ты начал запоминать имена богов, завтра точно град пройдёт, — Котаро нервно посмотрел на небо.
Ёсихико снова попытался успокоиться и привести мысли в порядок.
— И раз так, Тобэ Нагуса тоже могла сдаться без боя…
По крайней мере, она жила в эпоху, когда уход от битвы не считался чем-то постыдным. Возможно, Тобэ Нагуса, хозяйка своего клана, решила последовать примеру Усы и выбрать путь мира.
И если это один из фактов, о которых молчит официальная история, то в легендах о благородном походе Дзимму на восток могут быть и другие скрытые истины.
— Например, касаемо самого Амэномитинэ-но-микото…
Этот бог теряет силу и постепенно забывает самого себя, но Ёдзи говорил, что он всегда был довольно загадочным созданием сомнительного происхождения. Он спустился на землю в качестве телохранителя Нигихаяи-но-микото и в некоторым смысле вообще не был связан с императором Дзимму. Но раз так, почему ему приказали править краем Кинокуни? Почему у него есть кандзаси, как две капли воды похожая на корону Нагусы?
Возможно, ответы на эти вопросы кроются в том, что кто-то тайно переписал настоящую историю.
— Прости, Котаро, я вспомнил, что у меня срочное дело… — пробормотал Ёсихико и ушёл, на ходу доставая смартфон из кармана джинс.
— Ёсихико?
— Я ещё зайду! — бросил он в ответ, спускаясь по лестнице храма.
Он должен был снова как следует поговорить с отцом Тацуи, потому что его теория о мирной капитуляции Тобэ Нагусы теперь звучала как никогда правдоподобно. И с этой точки зрения им может открыться совсем другая перспектива.
Когане посмотрел вслед убегающему Ёсихико, повернулся к Окунинуси-но-ками и сказал:
— Послушай меня, Окунинуси-но-ками. Я пока не понимаю, что именно ты задумал, но ты рискуешь зайти слишком далеко и испортить отношения.
Окунинуси-но-ками демонстративно пожал плечами, хотя это именно он в самый нужный момент появился перед Ёсихико, напомнив тому о живом примере бога, который без боя сдал свою страну.
— Я всего лишь хочу, чтобы Ёсихико исполнил свой долг как лакея. Для этого ему сейчас нужно сосредоточиться на просьбе Амэномитинэ-но-микото, — сказал он с полуулыбкой, которую так и не смог побороть. — Я всего лишь надеюсь, что по пути он исполнит и мечту Тобэ Нагусы…
Ёсихико сбежал по ступеням и остановился лишь возле павильона для омовения, где бросился искать телефон дома Тацуи. Шёл далеко не ранний час, настоятель должен был уже вернуться в храм. Вопрос лишь в том, как договориться о встрече.
— Надеюсь, ответит…
Ёсихико нашёл номер на простеньком сайте храма и осторожно набрал его, сверяя каждую цифру. Наконец, он нажал на вызов. После трёх-четырёх гудков Ёсихико охватило беспокойство. Что если настоятель занят молитвами или посетителями и не может взять трубку? Что, если уже закончил работать и сидит дома?
— А! Алло?!
Ёсихико дозвонился на седьмом гудке, но ему никто не ответил.
— Прошу прощения, это Оно? — озадаченно уточнил он. — Вас Хагивара беспокоит…
Тишина продлилась ещё несколько секунд, и Ёсихико уже подумал, что ошибся номером, но тут собеседник спросил:
— Хагивара?
Ёсихико ахнул. Он узнал голос, хотя обычно он звучал яснее и твёрже.
— Оно?..
Ёдзи говорил, что Тацуя съехал от отца и живёт один. Да и сам Ёсихико, увидев отношение Тацуи к своему отцу, подумал, что школьный приятель едва ли часто посещает родной храм и дом.
— Оно, что такое? Что-то случилось? — спросил Ёсихико, чувствуя, что с другом что-то не в порядке.
В ответ снова послышался вялый голос Тацуи:
— Почему?.. Почему так вышло?..
Ёсихико на секунду убрал смартфон от уха, чтобы поднять громкость.
— Оно, возьми себя в руки, что случилось?
Странно, да что там — ненормально было слышать в голосе Тацуи столько растерянности. По спине Ёсихико пробежал холодный пот. Сердце невольно забилось чаще.
— Хагивара… — с трудом выдавил из себя Тацуя. — Хагивара… мой отец…
