— Господа, — начал Кейбелл, — недовольство политикой президента достигло угрожающих масштабов. Причем, что вдвойне обидно, это недовольство выражает элита нашего общества — банкиры, предприниматели, ряд известных политиков. Уступки, которые сделал Кеннеди коммунистам при разрешении кубинской проблемы, нанесли непоправимый ущерб внешнеэкономическому престижу США. Без сомнения, Кеннеди — враг всех честных патриотов в Америке. И, как сказал Говард, единственный выход — прибегнуть к крайним мерам. Я хочу сказать, что наши друзья в Лэнгли уже давно рассматривают эту возможность. Единственное, в чем они испытывают затруднение, — это финансовая сторона мероприятия.
— О чем разговор, дружище? — рявкнул Хант. — Говори, сколько?
— Три миллиона.
— Ребята! — провозгласил Хант. — Мы потеряем гораздо больше, если оставим Кеннеди в живых. Давайте вытаскивайте ваши чековые книжки. Я лично подписываю чек на полмиллиона долларов[50].
Деньги, необходимые для подкупа Верховного Суда Соединенных Штатов, который в виде ответной услуги должен был отменить решение о депортации Лючано, Кейбелл получил незамедлительно. Полковник Эдвардс, с самого начала примкнувший к заговору, встретился с бывшим агентом ФБР Робертом Мэхью. Он не сказал, зачем ему нужно войти в контакт с Мейером Лански, а Мэхью не стал спрашивать.
Босс еврейской мафии был поглощен строительством казино в Нассау. Он долго увиливал от встречи, ссылаясь на занятость. Но когда Мэхью по просьбе полковника Эдвардса передал гангстеру два листа бумаги, один из которых оказался налоговой декларацией, а второй — исчерпывающим перечнем его доходов от игорного бизнеса, Лански сказал: «У меня как раз сегодня свободный день». Предложение полковника «оказать неоценимую услугу своей родине» не вызвало у еврейского босса особого восторга.
— Мистер Гамильтон (под таким именем Мэхью представил полковника), я деловой человек. Меня не интересуют политические игры.
— Какое совпадение, меня тоже, — холодно ответил Эдвардс, — я понимаю, мистер Лански, взывать к вашему чувству долга бесполезно.
— Совершенно бесполезно, уверяю вас.
— Поэтому я взываю к вашему благоразумию. Услуга, о которой я хочу вас попросить, пустяковая. Оказав ее, вы сможете твердо рассчитывать на благосклонность нашей Организации. К тому же это выгодно для вас.
— Для меня? Выгодно?
— Вы хотите вернуть ваши предприятия в Гаване?
— Вот оно что, — смекнул Лански. — Мистер Гамильтон, почему вы сразу не сказали, что хотите устроить праздник Бородачу?
— Бородач сейчас не самая главная проблема для Америки.
— Вот как? Хорошо, это не мое дело. Чем я могу вам помочь?
— Представьте меня мистеру Лючано. Как друга.
Лански вдруг нахмурился:
— Я бы не советовал вам иметь какие-либо дела с этим человеком. Он сильно изменился. И не в лучшую сторону.
Эдвардс с беспокойством спросил:
— Но его слово еще имеет значение для мафии?
— Не могу вам сказать. Давно не видел никого из этих сицилийских придурков. И не желаю видеть.
— Давайте все-таки вернемся к Лючано.
Лански презрительно скривил губы:
— Наш Чарли решил заделаться писателем. Вы разве не слышали об этом, мистер Гамильтон? Сочинил книжку о гадкой мафии. Называется «Завещание». Ее скоро переведут на английский, чтобы издать здесь, в Штатах. Опозорил всех нас, шлемазл, цудрейте! Вот скажите, мистер Гамильтон, вам было бы приятно, если б парень, с которым вы дружили всю жизнь, вдруг стал копаться в вашем грязном белье да еще вытаскивать его на свет? Прошлое — это прошлое. Да, в молодости я совершил немало ошибок, но к старости люди становятся мудрее. Сейчас у меня почти легальный бизнес, ни к каким наркотикам или убийствам я отношения не имею. А в стране каждый год формируют новую сенатскую комиссию. Эта гребаная книжка все равно что свидетельство против меня, хороший повод прищемить мне… гм, простите.
— Вы напрасно беспокоитесь. Литературное произведение нельзя использовать в качестве доказательства на суде, — успокоил его Эдвардс.
— Какая разница, — заупрямился Лански, — в моем мире не принято вспоминать о прошлом. Это запретная тема.
— Вы обещали мне помочь, — напомнил Эдвардс.
— Хорошо, я позвоню в Неаполь, — неохотно согласился Лански.
Вскоре состоялась встреча представителей ЦРУ с Лаки Лючано. Экс-король гангстеров сильно постарел и осунулся — его мучили частые боли в сердце.
— Давненько ваше ведомство не вспоминало обо мне, — заметил Лаки. В ответ Эдвардс напыщенно произнес:
50
Нефтяной король Говард Хант не скрывал своего намерения разделаться с президентом Кеннеди. Так, за день до убийства, 21 ноября 1963 года, он открыто заявил, что не будет плакать, если «кто-то вдруг ненароком шлепнет президента».