Василевский прервал тишину.
— Ты сможешь догнать его, Лаки? Мы слишком далеко.
Верзила отозвался со своего места у приборов управления:
— Пески Марса, Бен, если мы увеличим ионную тягу, скорость не позволит нам маневрировать у Сатурна.
— Но сделайте что-нибудь!
— Космос, вот это разумный приказ, — сказал Верзила. — И очень полезный.
— Сделайте что-нибудь.
Лаки ответил:
— Продолжайте движение, Бен. Я что-нибудь сделаю.
Он прервал связь и повернулся к Верзиле.
— Он ответил на наши сигналы, Верзила?
— Ни слова.
— Забудь об этом и постарайся уловить его коммуникационный луч.
— Мне кажется, он им не пользуется, Лаки.
— Может воспользоваться в последнюю минуту. Ему придется рискнуть, чтобы сказать хоть что-то. А мы тем временем отправимся к нему.
— Как?
— Выстрелим в него. Маленьким снарядом.
Наступила его очередь согнуться над компьютером. Поскольку «Сеть космоса» двигалась без ускорения, потребовались несложные расчеты, чтобы послать снаряд прямо в нее.
Лаки подготовил снаряд. Он не предназначался для взрыва. Всего в четверть дюйма в диаметре, но протонный микрокотел швырнет его со скоростью пятисот миль в секунду. Ничто не сможет уменьшить эту скорость, и снаряд пройдет сквозь корпус «Сети космоса», как сквозь масло.
Но Лаки не думал, что это произойдет. Снаряд достаточно велик, чтобы быть зарегистрированным масс-детектором добычи. «Сеть космоса» автоматически изменит курс, чтобы избежать встречи, и это собьет ее с курса на Сатурн. Агенту X потребуется какое-то время, чтобы заново рассчитать курс и ввести поправки, и, возможно, «Метеор» успеет подойти и использовать свой магнитный захват.
Слабый шанс, может быть, ничтожно слабый. Но других возможных способов действия не было.
Лаки коснулся контакта. Снаряд бесшумно устремился вперед, стрелка корабельного масс-детектора дрогнула, но быстро вернулась на место: снаряд улетел.
Лаки откинулся в кресле. Потребуется два часа, чтобы снаряд вступил (или почти вступил) в контакт. Лаки пришло в голову, что, возможно, агент X совершенно лишен энергии, что автоматы выработают поправки курса, а корабль не сможет их осуществить, снаряд пронзит корпус, корабль взорвется или во всяком случае не изменит своего курса на Сатурн.
Но он тут же отбросил эту мысль. Невозможно предположить, чтобы, направив корабль на столкновение, агент X полностью исчерпал все запасы энергии. Конечно, у него что-то осталось.
Медленно тянулись часы ожидания. Даже Гектор Конвей устал от чтения и непосредственно связался с кораблем.
— Но где, по твоему мнению, в системе Сатурна может находиться база? — с тревогой спросил он.
— Если она существует, — осторожно ответил Лаки, — и если агент X действительно пытается увести нас от нее, я бы сказал, что наиболее вероятное место — Титан. Это единственный по-настоящему большой спутник Сатурна, он в три раза превышает Луну по массе и в два раза по площади. Если база Сириуса находится под поверхностью, прочесать весь Титан в поисках ее невозможно.
— Трудно поверить, что они на это решились. Это буквально начало военных действий.
— Может, и так, дядя Гектор, но ведь совсем недавно они пытались основать базу на Ганимеде.
Верзила резко воскликнул:
— Лаки, он движется.
Лаки удивленно взглянул на него.
— Кто движется?
— «Сеть космоса». Этот сирианский подонок.
Лаки торопливо сказал:
— Я свяжусь с вами позже, дядя Гектор, — и прервал связь. А Верзиле заметил: — Но он не должен двигаться. Наш снаряд он еще не может заметить.
— Посмотри сам, Лаки. Говорю тебе, он движется.
Лаки одним прыжком оказался у масс-детектора «Метеора». Прибор уже давно был постоянно нацелен на убегающую добычу. Корабль отражался на экране ярким пятном.
Но теперь пятно двинулось. Оно превратилось в короткую линию.
Лаки напряженно сказал:
— Великая Галактика, конечно! Все обретает смысл. Как я мог думать, что он всего лишь избегает захвата? Верзила…
— Конечно, Лаки. Что? — Маленький марсианин был готов ко всему.
— Нас перехитрили. Нужно уничтожить его, если даже самим придется врезаться в Сатурн. — Впервые со дня установки дополнительных ионных двигателей на корабле Лаки заставил их помогать основному двигателю. Корабль покачнулся: вся его энергия до последнего атома устремилась назад, а «Метеор» соответственно — вперед.
Верзила с трудом перевел дыхание.
— Но в чем дело, Лаки?
— Он вовсе не к Сатурну направляется, Верзила. Просто использовал его поле тяготения, чтобы опередить нас. Теперь он выходит на орбиту вокруг Сатурна. Он направляется к кольцам. К кольцам Сатурна. — Лицо молодого члена Совета было напряжено. — Следи за его коммуникационным лучом, Верзила. Теперь он будет говорить. Теперь или никогда.
С участившимся сердцебиением Верзила склонился к анализатору волн, хотя никак не мог понять, почему мысль о кольцах Сатурна так встревожила Лаки.
Снаряд с «Метеора» промахнулся более чем на пятьдесят тысяч миль. Но теперь сам «Метеор» превратился в снаряд, идущий на столкновение; но и он промахнется.
Лаки простонал:
— Ничего не выйдет. Не хватит расстояния.
Сатурн теперь казался гигантом, кольца перечеркивали его диск. Желтый диск Сатурна был почти полным: «Метеор сближался с ним со стороны Солнца.
Верзила внезапно взорвался:
— Грязный подонок! Он прячется за кольцами, Лаки. Теперь я понимаю, что тебя встревожило.
Он напряженно работал у масс-детектора, но все было бесполезно. В фокусе оказалась часть кольца каждая из бесчисленных частичек, образующих кольцо, отразилась на экране точкой. Экран побелел, и «Сеть космоса» исчезла.
Лаки покачал головой.
— Проблему можно разрешить. Мы сейчас достаточно близко, чтобы увидеть его. Нет, тут что-то другое.
Бледный и напряженный, Лаки дал на экран максимально увеличенное изображение с телескопа. Крошечный металлический цилиндр «Сети космоса» не закрывали частицы кольца. Самые крупные из этих частиц, размером с обычный гравий, сверкали в лучах отдаленного Солнца.
Верзила сказал:
— Лаки, я поймал его коммуникационный луч… Нет, нет, подожди… Да, поймал.
В рубке послышался далекий искаженный голос. Верзила искусными пальцами настраивал дешифратор, хотя передача велась на сирианском шифре.
Слова затихали, потом становились снова слышны. В рубке установилась тишина, слышался лишь слабый шорох записывающего устройства.
— …не… во… кировать (пауза, во время которой Верзила напряженно работал ручками настройки)… по следу… не мог уйти… сделано для того, чтобы… я должен был… кольцо… рна… на нормальной орб… же запущена… следуйте… координаты…
И тут все оборвалось: голос, треск разрядов — все.
Верзила закричал:
— Пески Марса, Лаки! Что-то взорвалось!
— Не у нас, — отозвался Лаки. — Это «Сеть космоса».
Он видел, как это произошло через две секунды после прекращения передачи. Передача в субэфире идет по существу мгновенно. А свет, который они видели на экране, проходит в секунду всего 186 000 миль.
Свету потребовалось две секунды, чтобы достичь Лаки. Он видел, как задняя часть «Сети космоса» покраснела, потом превратилась в огненный цветок из расплавленного металла.
Верзила увидел только конец, и они молча смотрели, как сияние медленно гасло.
Лаки покачал головой.
— Так близко к кольцу, хотя и не совсем в нем, в пространстве очень много быстрых частиц материи. Может, ему не хватило энергии, чтобы отвернуть от одной из них. А может, два куска приближались одновременно с разных направлений. Это был храбрый человек и сильный противник.
— Не понимаю, Лаки. Что же он делал?
— Даже сейчас не понимаешь? Ему было важно не попасть к нам в руки, но все же не настолько, чтобы умереть. Мне следовало догадаться раньше. Самое главное для него было передать важную информацию сирианцам. Он не мог передать через субэфир тысячи слов информации; его преследовали и луч засекли бы. Сообщение должно было быть кратким и содержать самое существенное. Ему необходимо было передать капсулу с информацией в руки сирианцев.