Наконец, одна из них поддается, и он распахивает ее и тянет меня за собой внутрь. После чего прижимает меня к стене, когда дверь за нами закрывается.
— Не хочу, чтобы ты думала, что я просто пытаюсь тебя трахнуть, но… — он замолкает и на минуту закрывает глаза, а я понимаю, что он пытается собраться с мыслями. Я начинаю стаскивать с него одежду, и его темно-серые глаза распахиваются, когда я расстегиваю его рубашку.
— Я чувствую это, — говорю я ему. — Поверь мне. Мне так плохо, что я готова отдать тебе свою девственность в кладовке. — Дин стонет и закрывает глаза.
— Я не могу сделать это с тобой здесь. — Он говорит это, но не делает ни малейшего движения, чтобы остановить мои руки или уйти. — Я должен поступить правильно. Я не могу сказать нашим детям, что взял их маму в кладовке.
Он ничего не расскажет нашим детям о нашем первом разе, но я поговорю с ним об этом позже.
— Ты говоришь мне «нет»? — я скольжу руками ему под рубашку и чувствую под своими пальцами его обнаженную кожу. Возможно, нам следует сделать это по-другому, но я слишком взвинчена, чтобы обращать на это внимание.
— Я никогда не скажу тебе «нет». — Эти серые глаза пронзают меня, и я никогда раньше не чувствовала ни с кем такой интенсивности.
— Я хочу, чтобы ты был во мне. Сейчас.
Глава 2
Дин
— Да, мэм. — Я хватаю край платья и задираю его. — Но сначала я хочу убедиться, что ты достаточно мокрая.
— Так и есть, поверь мне. — Она берет меня за ворот рубашки, и я наклоняю голову набок.
— Может, ты и нахальная штучка, но я знаю, что если в твоей маленькой киске еще не было члена, нам придется хорошенько ее обработать, прежде чем она примет то, что у меня для тебя есть.
Она ахает, когда я опускаюсь перед ней на колени и дергаю ее трусики в сторону. Я протяжно и тихо присвистываю, глядя на ее красивые розовые губки, блестящие от желания.
— Черт, ты не шутила.
— Боже, — выдыхает она, и я поднимаю взгляд и вижу, что ее лицо становится красным, как роза.
— Тсс, не стесняйся. Я так чертовски горд, что все это для меня. — Я слегка наклоняюсь и прижимаюсь носом к ее киске, вдыхая. — Так и есть, не так ли? Скажи мне, нахалка, это все мое?
Она кивает, и у меня слюнки текут, когда я провожу языком по ее мягким, как лепестки, губам. Она сладкая, как жимолость, и нежнее шелка. Я — счастливчик, что могу называть ее своей, потому что она именно такая. Один взгляд — и со мной покончено. С таким же успехом она может быть мчащимся прямо на меня грузовиком, потому что я чувствую себя так, словно меня переехали. Чувство принадлежности и желания охватывает меня сильно и быстро, заставляя пошатнуться.
Она раздвигает ноги, когда я приближаюсь и пирую на ней. Ее маленькие пальцы опускаются, и она раздвигает губы, чтобы я мог пососать ее клитор. Мой язык проходится по нему, а затем по кругу, пока я не слышу, как она скулит от желания.
Я скольжу двумя пальцами в ее узкую дырочку, и она вскрикивает от желания. Никки сжимает их, когда я двигаюсь внутри нее и пытаюсь растянуть. Она горячая и капает на мои пальцы, поэтому я облизываю и их тоже. Я хочу каждую каплю, которую она может мне дать, и даже больше. Я рычу в ее мягкую кожу, когда она прижимает свою киску ближе к моему рту.
Мой член болит и требует, чтобы я дал ему то, чего он хочет, прямо сейчас в эту чертову секунду. Я не могу больше сдерживаться, но знаю, что должен заставить ее кончить. Потребность довести ее до оргазма сильнее, чем потребность дышать, и я не могу остановиться, когда она становится все ближе.
— Дин. — Мое имя, произнесенное таким нежным шепотом, — это мольба о том, чтобы я принадлежал ей. Это призыв стать тем мужчиной, о котором она мечтает и которого желает точно так же, как я ждал ее.
— Я держу тебя, — говорю я, прижимаясь к ее киске, когда чувствую, как напрягается все ее тело.
Сначала тихий крик переходит в пронзительный вопль, когда ее тело достигает вершины желания. Ее оргазм сильный и сотрясает все тело, и, наконец, ее киска расслабляется вокруг моих пальцев.
Я вздыхаю с облегчением, вынимая их из нее и облизывая дочиста. Затем быстро срываю с себя одежду и стягиваю с нее платье через голову. Мне все равно, что мы в кладовке, мне нужно прикосновение кожи к коже. Я беру одеяло с ближайшей полки и расстилаю его на полу, прежде чем сесть на него.
— Вот дерьмо. — Она с открытым ртом смотрит на мой член, когда я откидываюсь на одеяло и протягиваю руку.