По знаку судьи Ди старший писец встал и громко зачитал показания Студента. Тот подтвердил правильность записанного и приложил большой палец к каждому из листков. То же самое было велено сделать и госпоже Гэ. Ди что-то тихо сказал судье Дэну, и тот, откашлявшись, громко провозгласил:
— Суд признает женщину Гэ, в девичестве Се, а также Ся Ляна, виновными в совершении преднамеренного убийства торговца шелками Гэ Чжиюаня и предлагает применить к ним высшую меру наказания — смертную казнь. Способ наказания в зависимости от степени виновности каждого будет определен высшей инстанцией.
Окончив оглашение приговора, Дэн стукнул молотком по судейскому столу. Женщину и Студента увели.
Глава 17
Толпа загудела. Чтобы восстановить тишину, Дэну пришлось несколько раз ударить по столу «Внушающим ужас». Судье Ди принесли чашку дымящегося чая. Он оглянулся и увидел, что Цзяо Тай стоит рядом. Видимо, он успел услышать признание женщины, так как выглядел побледневшим и осунувшимся.
«Бедняга, не везет ему с выбором подружек для любовных утех», — сочувственно подумал Ди. Он отхлебнул чай и попросил Дэна вызвать банкира Дэн Цзяня. За ним отправили стражника. Судья достал из рукава записную книжку и передал ее Дэну со словами:
— Вот записи, о которых говорил Ся Лян. Здесь собственной рукой Лэна обозначены все суммы, похищенные у Гэ.
Когда с установлением имени и профессии было покончено, судья Ди сказал:
— Вы обвиняетесь в том, что систематически обворовывали своего компаньона, покойного Гэ Чжиюаня. Присвоенная вами сумма равняется примерно тысяче ямбов. Точные цифры находятся вот в этой вашей собственной записной книжке. Суд тщательно изучит все имеющие отношение к делу бумаги и на основании этого уточнит величину финансового ущерба, нанесенного вами Гэ, однако предоставляет вам возможность самому сделать официальное заявление.
— Я признаю себя виновным в том, что грабил своего делового партнера Гэ Чжиюаня, — усталым голосом проговорил Лэн. — Для меня все потеряно, но теперь я, по крайней мере, знаю, что не я стал причиной его гибели. В этом моя совесть чиста.
— Хотелось бы, чтобы вы могли сказать то же самое и по поводу своих кредиторов, — сухо заметил Ди. — Совсем недавно вас не очень-то заботили их потери. В надлежащее время все они предъявят в суд документы по вашим финансовым обязательствам и получат свои деньги обратно за счет вашего состояния.
Затем, обращаясь к Дэну, он спросил:
— Согласны ли вы, ваша честь, с тем, чтобы обвиняемый оставался в заключении до тех пор, пока бумаги не пройдут полной проверки, и уже после этого возобновить слушание?
— Принимается, — ответил Дэн. — Дэн Цзянь, вы будете содержаться под стражей с тем, чтобы предстать перед судом после тщательного расследования. Уведите обвиняемого!
Прозвучал тройной удар судейского молотка. Утреннее заседание объявлялось закрытым. Оба судьи в сопровождении Цзяо Тая и Бань Юдэ прошли за синий занавес в частные покои Дэна.
— Вы решили все мои проблемы вместо меня, Ди, — с чуть заметной улыбкой произнес Дэн. — Сейчас я пройду к себе в библиотеку и переоденусь. Вы же отдыхайте, а затем окажите мне честь — приходите на чашку чая. Поскольку теперь незачем ехать в префектуру, то у нас с вами еще масса времени. В течение этой недели мы можем вдвоем осмотреть окрестности. Здесь в горах есть несколько любопытных мест, которые мне хотелось бы вам показать.
Он поклонился и ушел. Бань тоже удалился, сославшись на необходимость составить вместе с писцами подробный отчет для префекта. Ди опустился в кресло, и Цзяо Тай положил перед ним объемистый сверток в цветной бумаге со словами:
— Вот вам ваш шелк, ваша честь! Как заказывали, высшего качества. К сестре госпожи Дэн я наведался. Дом — красотища, видно, деньги туда вложены немалые. Она — единственная его хозяйка, других сестер, кроме госпожи Дэн, у нее нет. Слуги рассказывают, что Лэн Дэ был у них частым гостем и много рисовал в саду. Теперь его рисунки украшают приемную. Там все очень переживают его смерть.
Судья Ди молча кивнул. Он сидел мрачный и с досадой теребил ус.
— А как вы догадались, кто именно порешил старика Гэ? — через некоторое время отважился спросить Цзяо Тай.
Судья оживился.
— Ты про Студента? На это указывали четыре момента. Первый. Твое маленькое приключение с госпожой Гэ. Я сразу же подумал после твоего рассказа, что у такой, как она, наверняка есть любовник, который мог помочь ей разделаться с мужем. Видимо, Студента она и поджидала в ту ночь, когда ты к ней зашел, но он не смог прийти на свидание, потому что я потащил его на болото. Второе. Студент по дороге хвастался, что вскоре провернет большое дело и получит много денег. Позже он назвал тебе и точную сумму — двести ямбов, а, по словам Лэн Цзяня и Гунь Шаня, именно столько хранил у себя в сейфе Гэ. Третье. Лысый заметил, когда ударил Студента и у того сразу все лицо залило кровью, что, похоже, мальчишку недавно кто-то сильно порезал. Но все-таки решающим фактом, тем самым, который помог мне сообразить, что к чему, оказался четвертый, а именно признание Гунь Шаня насчет того, где он нашел записную книжку Лэн Цзяня. Я заметил, что наша Гвоздика неравнодушна к Студенту. Когда Гунь Шань сказал, что записная книжка была спрятана за ее кроватью, то по ее умоляющему взгляду я догадался, что это Студент попросил припрятать ее там, и она боялась, как бы Капрал об этом не догадался. Он согласен «одалживать» ее друзьям и не возражает, когда она подрабатывает на панели, но за Студента он бы ей задал взбучку. Святые Небеса, я же совсем забыл! Капрал-то у нас все еще за решеткой! — воскликнул Ди. — Вели-ка доставить его сюда.