— Встретились у меня дома, — рассказывал глухим голосом Алик, опустив голову и сцепив пальцы в замок. — Я предложил купить не само изобретение, как настаивал ученый, а лишь адрес лакуны. Крылов колебался, но, видимо, за последние годы его положение сильно ухудшилось, он остро нуждался в деньгах. Поэтому согласился и назвал сумму — одна тысяча долларов. Копейки, конечно, но для него большие деньги. Я тут же расплатился. Александр Васильевич начертил на листке схему улицы, кстати, недалеко от дома, где я тогда жил, и указал точку, куда я должен прийти ночью, в определенный день и час. Оставалось ждать два месяца. Долго, если учесть, что за мной охотились бандиты. Пришлось тщательно заметать следы. Снимал жилье в спальном районе, платил за полгода вперед, на меньшее хозяева не соглашались. Через две недели переезжал на новое место и опять платил вперед. Забыл спросить у Крылова, как из лакуны вернуться обратно, собирался перезвонить. Но по телевизору сообщили, что ученый убит. Я понял, что разозленные братки устроили засаду в моей бывшей квартире. И зачем-то туда пришел Крылов… Ну, а потом я дождался названного часа, подхватил дипломат и отправился на развалины детского сада. Теперь вы знаете все!
Глава 29
— Вот кому принадлежат кроссовки 41-го размера, — дядя Миша принял боксерскую стойку, готовый немедленно броситься в драку. — Ты шастал ночью и огрел меня по голове. Ну, берегись!
Поднялся невообразимый шум, загрохотали отброшенные в сторону стулья, возмущенные обитатели лакуны столпились вокруг бывшего банкира.
— Товарищи жильцы! — занервничал Травкин, закрывая собой Ласкова. Если Стальев разовьет мысль о "гуляющих в темноте", а Денис расскажет о том, что узнал за последние сутки, информация об истинном владельце спортивной обуви неминуемо выплывет на поверхность. История взбудоражит людей и четко расписанный план по открытию "Отеля времени" рухнет. Нужно срочно спасать положение и переключить внимание людей на другую проблему
— Почему вы не верите Алику? Какой резон ему убивать Крылова?
— Чтобы математик не рассказал бандитам, где прячется Ласков, — блеснул дедукцией дядя Миша.
— А что, братки поверили бы в подобную чушь и полезли в лакуну? — хмыкнул Петр Сергеевич. — Они конкретные мужики, научную фантастику не читают, а если и берут книгу в руки, то исключительно Уголовный Кодекс.
— По крайней мере, — доводы коммунальщика звучали убедительно, но душа профессора требовала справедливости, — мог хотя бы предупредить Сашку об опасности.
— А откуда я мог знать, что Крылов отправится ко мне? Зачем он вообще туда пошел?! — застонал Алик.
— Банкир честно заплатил за листочек с адресом, само научное открытие его не интересовало, потрясать мир сенсационными подробностями он не собирался, — Травкин дружелюбно похлопал Ласкова по плечу. Жест для него невообразимый, но на что не пойдешь ради будущего обогащения? — Оставьте человека в покое, ему и так нелегко. Лучше, — Петр Сергеевич повернулся к Денису, — дайте, наконец, нашему гостю закончить мысль.
Хромов непонимающе посмотрел на коммунальщика.
— Твоя первая фраза за столом прозвучала так: "Прежде, чем поговорить о главном…", — пытался подсказать верное направление Травкин. — Что ты имел в виду? Наверняка хочешь поведать, где пропадал. Ну, же! Мы все в нетерпении!
— Да, да, — подхватил Аганин-старший, тут же забыв про Алика. — Ты обнаружил еще какую-нибудь полость в лакуне или…? Или сумел-таки выбраться в реальный мир?!
Денис обвел взглядом стоящих рядом друзей и нервно потер фантомную царапину на щеке. По лицам окружающих парень пытался предугадать, как отнесутся колонисты к его словам. С одной стороны люди безумно хотели узнать сокровенное, но с другой — так же безумно боялись этого знания. Ведь многие из них пытались поначалу найти выход из лакуны, но, не справившись с задачей, смирились и лишь тихо грезили, что когда-нибудь смогут подняться наверх. Годами (а кто и десятилетиями) они холили и "возделывали" мечту, словно экзотический нежный цветок. И постепенно она превратилась в неоспоримый аргумент, который позволял свыкнуться с нелогичностью отсутствия времени, поддерживал их существование, придавал ему смысл. Надеяться и ждать — сладкая, убаюкивающая сказка. Готовы ли они расстаться с ней? На одной чаше весов — не угасшее желание выбраться, на другой — страх расстаться с мечтой, ставшей привычкой, даже рефлексом.