Пока что это единственный друг. Парень по кличке Карандаш, который спит на соседней койке, общается, но только если никого нет рядом. Мальчишка-грек по имени Дамос говорит: «Эй, Мексика, подь сюды», но периодически обзывается «деревенщиной». Борзой им велел попридержать язык: парнишка из Мексики отлично стреляет, может, даже был в отряде Панчо Вильи.
Теперь они прицепились к этому прозвищу. Так сразу не понять, потому что ребята произносят его как «Пантсвилль»: «Эй, Пантсвилль, подь сюды!» Похоже на название городка, где на улицах сушится белье, — из тех, что видны в окно поезда по дороге к Уичапану.
Похитили сына Счастливчика Линди[101]; все напуганы, даже мальчишки, запертые в кирпичной школе. Сокрушительный удар для героя, перелетевшего океан. В газетах пишут, что уж если самого Линдберга постигло такое несчастье, то все дети в опасности. Но в Америке и так хватает неудачников: они спят в парках, закутавшись в газеты вместо пальто. Люди в теплой добротной одежде смотрят на них из окон трамваев и приговаривают: «Этим лодырям не мешало бы задать встряску». Перепугались из-за беды, которая приключилась с Линди: горе никого не щадит, даже героев.
От Борзого пахнет картофельными очистками, сигаретами и ведром, в котором он полощет швабру. В субботу, когда остальные расходятся по домам, он говорит: «Эй, Панчо Вилья, от всего сердца приглашаю тебя помочь мне в моих трудах». То есть убрать в столовой после обеда, протереть влажной тряпкой в буфете, попрыгать на швабре и покататься в проходах между длинными столами. Ну и так далее. Вместо платы Борзой зажимает голову своего помощника под локтем и костяшками пальцев ерошит волосы. Здесь у всех такие дружеские жесты, а у Борзого в особенности.
Военная стратегия — это интересно. Командовать армией — все равно что домашней прислугой. Тут мать — непревзойденный полководец и прирожденный разведчик: она нутром чует, когда лучше напасть, чтобы застигнуть противника врасплох. Сержант Острейн говорит, что у Соединенных Штатов шестнадцатая по величине армия в мире; ее численность намного уступает войскам Великобритании, Испании, Турции, Чехословакии, Польши, Румынии и прочих держав (о Мексике ни слова). Плохое вооружение нашей армии, похоже, заставляет Острейна краснеть до кончиков медных пуговиц. Стыд и срам, говорит он, генерал Макартур и майор Эйзенхауэр вынуждены стоять на Пенсильвания-авеню, как обычные люди, и ждать трамвая до Маунт-Плезанта, чтобы ехать в зал заседаний Сената.
Ребята утверждают, будто видели их и майора Паттона; они играли в гольф на поле в Форт-Майер. Мальчишки мечтают вырасти, завести пони, как у генералов, и по субботам скакать на них по полям, а сзади чтобы ехала Салли Рэнд и груди у ней подпрыгивали, как футбольные мячи. Поэтому остальным даже в голову не придет сбежать из академии.
Кей-стрит похожа на кусочек Мексики. Торговцы рыбой тянут здесь тот же напев, что и на malecón[102], только по-английски: «Полдоллара за макрель, ле-е-еди!» Старухи с чаем и травами клянутся, что вылечат любой недуг. Воздух пахнет как дома: горелым мясом, соленой рыбой, конским навозом. Очутиться здесь сегодня — все равно что вынырнуть на поверхность и наконец глотнуть воздуха. После тринадцати воскресений, проведенных в темном туннеле.
Снаружи рынка стоят прилавки с изделиями из кожи, чайниками и всякой всячиной для тех, у кого в кармане завалялась монета-другая. Промтовары продают снаружи рынка, еду — внутри. У входа в мясной ряд стоят точильщики с огромными голыми ручищами. Торговцы в белых фартуках катят с пристани полные тележки устриц. У cilindro[103] нет одного уха; обезьянка в синей шапочке танцует под звуки его шарманки. Женщины продают инжир и розы, яйца и сосиски, сыр и цыплят, освежеванных кроликов, даже живых птиц в клетках, как на рынке в Койоакане. Одна предлагает conejillos de Indias[104]. Борзой говорит, что здесь их называют не индейскими кроликами, а морскими свинками. Почему — толком не объяснил, но согласился, что эти животные похожи скорее на кроликов, чем на свиней.
Сегодня утром Борзой заявил кухарке, что для походов на рынок ему нужен помощник. Помилуйте, сказал он, мне одному не унести все, что вы просите. Первым делом ему было нужно зайти в Атлантическую и Тихоокеанскую чайную компанию, которую он называет «А и Т»; там продают не только чай. Каждую субботу оттуда в ящиках на телеге привозят в академию недельный запас риса, говядины, муки, кофе и еще полсотни продуктов. Если требуется что-то сверх этого списка, в контору отправляют посыльного: лавочникам нужен помощник, чтобы все упаковать. Остальное докупают на рынке. За покупками ходит Борзой, а теперь и его помощник Панчо Вилья.
101
Чарльз Огастес Линдберг (1902–1974) — американский летчик, который первым в одиночку перелетел через Атлантический океан.