— Ну, пойдем, ты тоже ложись. Целый день сегодня работал, ночью в дороге был. А мы с дедом еще посидим там, потом поможем убраться.
Пожалуй, это то, что нужно. Через пару минут он уже мирно спал, моментально отключившись от реальности, стоило голове коснуться подушки.
Впервые за долгое время его сон был спокойным.
Ваграм проснулся чуть позже, чем обычно. А когда умылся и вошел в кухню, дедушка Смбат уже вставал из-за стола.
— Доброе утро, сынок. Садись.
Бабушка уже вовсю орудовала у плиты. Настроение было прекрасным, что позволило с еще большим аппетитом поглощать вкусный завтрак.
— Лали не проснулась?
— Нет еще.
— Я поем и приду вам помочь, — пообещал он деду.
Через какое-то время мужчина остался один, задумчиво пережевывая пищу.
Заторможенными движениями вошла Лали, придерживая пальцами виски, и взглянула на него, вздохнув.
— О, Боги, так ты, правда, здесь? Я надеялась, вчерашний день мне приснился.
— И тебе доброе утро, — усмехнулся он. — Похмелиться не хочешь, пьянчужка?
Девушка поморщилась. Посмотрела на еду и с отвращением отвернулась. Его это позабавило еще больше.
— Лали, завтра утром мы все вместе выезжаем. Если у тебя есть какие-то срочные дела, закончи их сегодня.
Ваграм внимательно следил за ее реакцией, ожидая очередного протеста, но она его удивила, просто кивнув. Выпила несколько глотков воды и поплелась к выходу.
— Единственное мое срочное дело — выжить с этой адской головной болью, — бубня себе под нос.
Наверное, он будет скучать по этому почти деревенскому уюту, притаившемуся в сердце города. Казалось, здесь все осталось прежним, не менялось с советских времен, когда люди пытались сохранить дружеские и соседские отношения. Весь день Ваграм возился с землей, завершив дела деда Смбата на ближайшее время, что позволило ему со спокойной душой отправиться на свадьбу старшей внучки. Часть овощей и фруктов они поместили в пару ящиков и загрузили в машину вместе с закрутками, принесенными бабушкой. Спорить с ними, уверяя, что в Сочи полно этого домашнего добра, было бесполезно.
Вечером, как и обещал, он покатал Алико, позволив повертеть рулем, и искренне наслаждался реакцией восторженного ребенка. Лали он почти не видел, она так и не притронулась к еде, не выходила на улицу. Видимо, собирала вещи и помогала своей тате. Его забавляло, что она до сих пор так называет бабушку, будто двухлетняя малышка. Они так больше и не смогли поговорить, но мужчина не переживал по этому поводу, впереди столько времени.
Следующее утро выдалось пасмурным, воздух был по-осеннему неприветливым, предвещая приближение холодов. Соседи вышли проводить их, Алико стоял с хмурым лицом, досадливо поджимая губы. Еще бы! Кто теперь будет подкармливать его конфетами и прятать от бабушки? Ваграм вдоволь наслушался рассказов об их шалостях, пока помогал деду. Смеялся от души, чувствуя, как укрепляется это теплое по отношению к Лали чувство.
Она была довольно грустной, обнимая всех подряд.
— Береги себя, Лали, наша драгоценная*, — прошептала ее соседка Тинатин, — будьте счастливы, живите в уважении.
Он шел следом и пожимал всем руки, благодаря за гостеприимство.
Самый тяжелый момент — прощание с мальчиком. Он мужался, хотя глаза его были на мокром месте, а вот Лали не сдержалась и всплакнула, когда по-матерински обхватив его голову с затылка, прижала к своей груди.
— Ты очень хороший мальчик, Алико. Пусть твое сердце всегда будет таким храбрым, ничего не бойся.
Это было очень трогательно. Ваграм не сдержал улыбку, заметив, как она запихивает ему конфеты по карманам, пока взрослые разговаривали между собой.
Девушка встала перед домом и внимательно посмотрела на двор.
— Лали? — позвал он, напоминая, что пора ехать.
— Это мой Элизиум. Я теперь стала бояться, что каждый раз последний. Что, когда я вернусь снова, чего-то будет не хватать…кого-то будет не хватать…
— Не думай, — уверенно возразил и сжал ее ладонь, приблизившись со спины.
Лали вздрогнула, но не оттолкнула. Еще пару секунд они постояли так, а потом расселись, помахав всем.
Чуть позже через зеркало заднего обзора Ваграм заметил, что стариков сморило на заднем сидении. Девушка же рядом с ним была печально-задумчивой, все время рассматривала пейзажи за окном.
— Ты вернешься на работу? — тихо спросил он.