Неприятно, конечно. Сотни язвительных ответов готовы были сорваться с языка, но какой в этом толк?
— Я, знаешь ли, — Лали встала, убирая свою посуду, — прихожу к выводу, что ты прав. Да, все «друзья» женского пола действительно закончились. На тебе. Ты же у нас такой любвеобильный!..
Она сказала бы много, чего ещё, но внезапный хохот мгновенно заполнил помещение своими низкими вибрациями.
— Это, правда, настолько смешно? — Лали так и застыла у раковины с приподнятой в негодовании бровью.
Да, кажется, фраза прозвучала довольно двусмысленно.
Ваграм хитро улыбнулся, затем вытер рот салфеткой и встал из-за стола, решительно приблизившись в несколько шагов. Хорошо, что посуда уже была отставлена, иначе бы она что-то обязательно выронила из-за этой его стремительности.
— Лали… — наклонился, дразня, почти касаясь губ, — а ты, оказывается, ревнивица. Моя Лали…
Девушка увернулась, вцепившись в губку и включая воду.
— Это был ответ на твой вопрос, — демонстративно фыркнула.
Похоже, он не собирался сдаваться. Подошел сзади, приобняв крепкими руками. Словно дал команду «фас» всем этим бройлерным бабочкам в животе, которые разом начали сжирать нутро. Лали затаила дыхание, когда Ваграм уткнулся носом ей в затылок.
— Знал бы, как это весело, женился бы на тебе раньше.
У крылатых где-то там внизу началась вечеринка, ибо к ним присоединились все родственники, в том числе, и дальние — из самых захолустных уголков.
— Хорошо, поезжай к своему другу, мне тоже надо пару дел решить на работе. Будем на связи.
Короткий поцелуй в шею — и девушку уносит куда-то так далеко, что она не сразу замечает, как он ушел, оставив ее одну.
Да уж. Ваграм-то будет на связи.
А Лали, кажется, на привязи.
Ибо даже сейчас ей захотелось кинуться вдогонку…
Глава 18
«В этом мире наверняка есть что-то получше, чем просто смотреть
на тебя вот так. Но будь я проклят, если знаю, что это».
Из к/ф «Фрэнки и Джонни», 1991 г.
Эмили с интересом рассматривала раны Антона, пока Лали обрабатывала их. Ей впервые довелось увидеть поврежденное человеческое лицо, такие страшные картинки были исключительно кадрами из фильмов.
— Странно наблюдать за вами, — констатировала девушка, — вчерашняя невеста, которая сейчас должна нежиться в постели со своим мужем, наносит мазь избитому другу, который с горя напился на ее же свадьбе, — она тяжело вздохнула. — Как же феерически устроена эта жизнь.
Антон сохранял молчание, явно умирая со стыда, а Лали при словосочетании «нежиться в постели» чуть не выронила ватный диск. Обсуждать эту тему с родными ей категорически не хотелось. Сестра пыталась задавать вопросы по пути, пока они ехали к пострадавшему, но новоиспеченная замужняя дама увиливала от ответа. Эмили в силу возраста и характера, конечно, пылала любопытством, но никто не собирался его удовлетворять.
— А ты бы смогла влюбиться в женатого человека? — вдруг спросила малышка.
Антон и Лали посмотрели на нее.
— Облачко, ты пришла по мою душу? — приглушенно застонал он. — Не всё в этой жизни подвластно разуму. Иногда случаются совершенно невероятные вещи.
— В любом случае, не стоит никого осуждать, понимаешь? — Лали со всей серьезностью приподняла бровь.
Эмили в раздражении встала и отошла к стене с многочисленными наградами.
— Знаете, как меня бесит, что вы до сих пор принимаете меня за ребенка? По-человечески же спросила, как быть в ситуации, когда влюблена в женатого… — она осеклась. — Или замужнюю.
Лали уловила в поведении сестры что-то необычное, но опять же, списала это на возраст.
— Эмили, ты своим вопросом смущаешь нашего доблестного рыцаря, — не сдержав смешок, — мы просто пришли помочь ему, а делиться с нами он не намерен.
Услышав нотки укора в ее голосе, Антон снова застонал.
— Я не могу об этом рассказать, я обещал.
— Я все понимаю. Сиди смирно, сейчас будет больно. Раз не хочешь идти к врачу, то терпи.
Он зашипел от боли, когда Лали промокнула саднящую кожу.
— Надеюсь, ты не мстишь мне таким изощренным способом.
— Какой ты ворчун!
Девушки рассмеялись состроенной Антоном гримасе, которая в данной ситуации делала его похожим на Квазимодо.
Эмили, понявшая, что ее душевные терзания не найдут среди собеседников никакого понимания и утешения, плюхнулась на диван и уставилась в телефон. Она, разумеется, могла бы сказать, что прекрасно видела взгляды Антона, направленные на Амалию, но тогда ей пришлось бы объяснять, откуда это пристальное внимание к столь загадочной паре… Ее злило, что Марселя нет ни в одной социальной сети, никто о нем ничего не рассказывает, а тема его искалеченного лица вообще табу. Разве они поймут, что с ее стороны это не праздное любопытство?