Та тут же испарилась, напоследок ответив на вопрос Лали, что Ваграма видела совсем недавно в конференц-зале.
Девушка неспешно зашагала по коридору, предвкушая, как прижмется к его широкой груди и с упоением вдохнет родной аромат. А потом с маниакальной жадностью припадет к его губам, ставшим её наркотиком.
Но этим планам не суждено было сбыться. Ещё не дойдя до двери, она уже в нескольких метрах от стеклянной перегородочной стены остановилась, как громом пораженная. Зажмурилась от резкой боли, прострелившей внутренности при виде открывшегося зрелища, и перестала дышать.
Аэлита обнимала Ваграма, который ей улыбался!
Лали резко распахнула веки и убедилась — ей не показалось! Перед глазами как-то мерзко помутнело, а конечности онемели. Хотелось развернуться и убежать куда-нибудь, пока не придет в себя, но ноги, будто вековыми корнями, приросли к полу. Пусть это и глупо без предварительной информации делать поспешные выводы, но разве ревность оставляет выдержку на такие «мелочи»? Мозг мгновенно отключает функцию логики в онлайн-режиме, активируя слепую ярость. Яд этот смертоносно распространяется по всему телу за считанные секунды.
Аэлита отстраняется и прикасается к губам Ваграма в легком поцелуе.
Ваграма. То. Есть. Её. Мужа.
Затем она разворачивается и выходит из конференц-зала, через пару шагов поравнявшись с Лали. Во взгляде пассии Ваграма отражается удивление и…кажется, стыд. Раскосые зеленые глаза опускаются, их обладательница удостаивает девушку напротив лишь скромного кивка головой. После чего молниеносно удаляется.
Ваграм выходит следом, обеспокоенно вглядываясь ей в лицо.
— Лали? — предостерегающе, понимая, что она всё видела и собирается умереть прямо на белоснежной плитке у его ног.
Лали хватает ртом кислород, осознав, что, оказывается, стояла, затаив дыхание, всё это время.
— Лали, слышишь! Не вздумай! — он тянется к ней. — Не смей, Лали!
Девушка отшатывается, резко мотнув корпусом в сторону. Мелкая частая дрожь проносится по каждой клеточке, делая из неё какое-то недееспособное, совсем немощное существо.
— Лали! — теперь уже рявкает Ваграм, и, теряя терпение, сгребает в охапку, таща в зал.
— Отпусти! — из её груди вырывается хриплый протест.
Но он держит девушку железной хваткой, целенаправленно подводя к ближайшему стулу и заставляя сесть.
— Тихо! — снова командует, а потом немного смягчается, — ты слишком умна, чтобы сейчас закатывать истерики. Успокойся и вникни в суть того, что я скажу.
— Ошибаешься… — вырывается из неё свирепым шёпотом, — не так уж я и умна…
Набираясь сил, чтобы в конечном итоге оттолкнуть его и уйти, Лали замолкает, наблюдая, как Ваграм с шумом выпускает воздух из легких. Его глаза делаются темнее, в них зарождается что-то устрашающее, а челюсть сжимается, заостряя черты.
— Аэлита ушла…
— Я видела!
— …ушла из холдинга, Лали! И если ты соизволишь опустить голову, сможешь прочесть приказ! Она приходила попрощаться!
Его слова уже неспособны были прорвать моментально выстроенный барьер из взрывоопасного коктейля ревности, обиды и жгучего разочарования.
— А ваш поцелуй, конечно же, был частью прощальной программы? — едко спрашивает девушка, пытаясь восстановить дыхание.
Он не ответил. Еще бы! Что здесь можно сказать? Гул в ушах мешает сосредоточиться. Единственное, что Лали осознавала, ей срочно нужно уйти подальше от него. Поэтому попыталась встать и обойти мужа. Но Ваграм усадил ее обратно и заставил посмотреть ему в глаза.
— Не трогай меня! Мне противно! Ты только что целовал другую! Свою любовницу! — закричала в отчаянии, понимая, что на грани.
— Я ее не целовал! И она не моя любовница!
Ваграм жестко встряхнул ее, впившись пальцами в плечи. Девушка откинула голову назад и вперила в него свой затравленный взгляд. Как же ей было плохо!
— Почему ты себя так ведешь? — теперь его голос был обманчиво спокойным, в нем чувствовались стальные нотки. — Будто действительно веришь в это глупое стечение обстоятельств?
— А ты бы не поверил? Погладил бы меня по головке?
— Лали…
Воцарилась тишина. На горизонте явственно ощущалось стремительное наступление грозы. Раскола между ними. Вот оно. То, чего Лали всегда боялась. Этой боли предательства. И даже если между Ваграмом и Аэлитой ничего сейчас нет, где гарантии, что в будущем тоже не будет? Или что не будет других?
Они провели вместе прекрасный месяц, полный чувственной страсти. Но разве хоть раз были произнесены слова любви? Да и что это дало бы? Пусть Лали и нуждалась в этом безумно. Его любовь была необходима больше воздуха. Ей почему-то думалось, что Ваграм вот-вот признается. А теперь… Все сомнения колом встали поперек горла. Влюбленная дурочка. Чего это такому видному самцу ограничиваться одним женским телом, когда их в свободном доступе миллионы? Искушенных, на все готовых, живущих легче, без этих ограничений в ее собственном воспитании и принципах?