Все выходные Рита делала вид, что ничего не произошло, хотя и догадывалась, что Рома просто не помнит. Но, видимо, чем-то она себя выдавала, потому что постоянно натыкалась на изучающий взгляд парня, от которого её просто в дрожь бросало. За эти дни, она как никогда, увидела его настоящего. То, что раньше воспринималось её влюблённой сущностью, как улыбка, теперь напоминало скорее оскал; жаждущие поцелуи превратились в собственнические; напористость - в грубость. И с каждым таким открытием, умирала её душа, захлёбываясь в болезненных судорогах разбитого сердца. Было безумно больно и стыдно осознавать, что она ничего не замечала, не подозревала даже, хотя Рома не утруждал себя даже элементарным притворством.
Рита не понимала, что случилось и почему с ним, с ними, произошли эти перемены. Но для себя решила, что больше так продолжаться не может. Она собрала остатки гордости и в понедельник просто уехала от него. Она знала, что у Ромы намечалась командировка на двое суток, поэтому спокойно упаковала вещи, созвонилась с тётей и договорилась о своём временном визите к ней в гости. Но тут бабушка неожиданно решила переписать на неё свою квартиру. Это решило всё. Она даже не раздумывала, просто подписала все бумаги и сразу же отправилась в своё новое жилище.
Суматоха и суета с ремонтом настолько захватили Риту, что у неё просто не было сил на зализывание ран и слёзы. Родители всячески помогали ей во всём, стараясь скрыть свою радость от разрыва дочери с, по их мнению, абсолютно неподходящим парнем. Маргарита видела всё это и понимала, что они правы. От этого было ещё хуже, особенно осознание собственного ничтожества. Но не в её правилах долго заниматься самокопанием и посыпать голову пеплом. Рита просто запретила себе жить прошлым, заставила себя забыть всё, что было связано с Романом и отдаться новым впечатлениям и эмоциям. И ремонт оказался, как нельзя кстати. А когда ажиотаж немного спал, девушка пошла устраиваться на работу в обычную местную газету. В первые же выходные она с радостью поехала домой, чтобы сообщить родителям об окончательном переезде и забрать остальные вещи. Мама видела, что Рита страдает, и хотя наверняка догадывалась о причинах, в душу старалась не лезть, зная, что когда придёт время, дочь сама всё расскажет.
Первый день выходных прошёл вполне нормально, весело и в суматохе сборов. Мебель и основную часть вещей отправили специальной службой, а девушка должна была ехать почти налегке.
А на второй день появился Роман. Маргарита как раз возвращалась от парикмахера, когда неожиданно дорогу ей преградил он. Вид у него был слегка потрёпанный, под глазами тёмные круги и сам весь как будто немного осунулся. И если бы она не была в тот момент так против него предубеждена, то вполне могла бы решить, что он на самом деле так плохо пережил её уход. Но Рита была раздосадована и зла, поэтому постаралась не заметить его состояние.
Он стоял перед ней и не говорил ни слова, просто смотрел и ждал. Девушка догадывалась, чего, но не собиралась идти у него на поводу. Хватит! Она давала шанс, о, она столько раз проглатывала обиду и подавляла злость, лишь бы не ссориться и вернуть всё, как было… Она убивала в себе гордость, потакала всем его желанием, но он, вместо того, чтобы опомниться, только усугублял ситуацию. И если бы не тот памятный вечер, она бы даже не заметила, как сильно изменилась - превратилась из весёлой, сильной и волевой девушки, в тряпку, о которую с таким наслаждением вытирали ноги, а она от этого ещё и довольно улыбалась бы. Нет! Пробуждение было болезненным и жутко неприятным, но это, наконец, вернуло её в реальность. И теперь она не позволит так с собой обращаться. Никому и никогда!
Видимо, это и прочёл тогда в её глазах Рома, потому что тут же кивнул кому-то за спиной девушки. И не успела она ничего сказать, как её оглушили.
Очнулась она в знакомой спальне, прикованная к кровати. А рядом с ней лежал довольно улыбающийся Роман.
- Ну, здравствуй, Кись. Заставила ты меня побегать, да? Ну, ничего. Мы наверстаем все упущенные по твоей вине часы, а потом просто сделаем вид, что ничего и не было.
- Рома, ты сдурел? Отпусти меня! - зашипела девушка и дёрнулась, но руки и ноги, крепко привязанные к ножкам кровати, даже не пошевелились.
- Нет, Кися, я просто, вдруг, понял, как сильно ты для меня важна и что мне не нравится быть вдали от тебя, - сказал он и достал из кармана кольцо, которое тут же надел ей на безымянный палец. И видя, в каком шоке она находится, снисходительно пояснил: - Дорогая, ты показала в очень грубой форме, надо сказать, свои истинные чувства. Я всегда знал, что девушкам нужна эта мишура и конфетти в виде кольца, платья и свадьбы, но просто не мог подумать, что ты тоже входишь в их число. Нам было хорошо и так, не правда ли? Но, видимо, ты на меня за что-то обиделась и решила таким образом наказать. Что ж, я урок усвоил и решил дать тебе то, что ты хочешь. В конце концов, Инна Михайловна не простит мне, если я не женюсь на тебе. Твоя мама, Кися, сегодня дала мне понять это очень чётко. Представляешь, она захлопнула дверь у меня перед носом, даже не поздоровавшись. Но до этого я успел услышать, как Алексей Николаевич спросил, не ты ли это вернулась от парикмахера. Это всё решило - они сказали мне, где тебя искать. И вот, ты дома, со мной. И мы оба счастливы, не так ли?