В это время Рудольф, герцог Швабии, Вельф, герцог Баварии, Бертольд, герцог Каринтии, Адальберон, епископ Вюрцбурга, Герман, епископ Меца, и очень многие другие князья, собравшись все вместе1003, держали совет, что следует предпринять против таких страшных бедствий, которые потрясли государство. Король после Саксонской войны остался таким же, как и прежде, ничуть не изменившись ни в легкомыслии, ни в жестокости, ни в привязанности и расположении к дурным людям. Столь славную победу над саксами он использовал только для того, чтобы получить право и власть над кровью их всех и с полной безнаказанностью свирепствовать ради уничтожения всех вольностей и ради совершения любого постыдного деяния, какое только придет ему на ум; у них не осталось более ни надежды, ни защиты в случае, если они случайно, как то свойственно людям, оскорбят его, когда он вопреки клятве и слову князей совершил столько отвратительного и столько жестокого против сдавшихся. Это обстоятельство сильно обеспокоило не только их, но и всех князей королевства и главным образом тех, по совету которых князья Саксонии оказались в опасности. Итак, был составлен внушительный заговор, который всё более креп изо дня в день; причем дерзость и отвагу им особенно придавало то обстоятельство, что ежедневно прибывавшие из Италии гонцы неоднократно заявляли, что король отлучен римским понтификом от церкви. Воодушевленные этим епископ Меца и очень многие другие без ведома короля освободили и отпустили на родину некоторых из саксонских князей, которых они получили от короля для содержания их под стражей1004.
Вильгельм, епископ Утрехта, как было сказано выше, вопреки добру и справедливости упорно защищал дело короля и из расположения к его партии на протяжении почти всех праздничных дней прямо посреди богослужения гневными устами сказал много оскорбительного для римского понтифика, назвав его клятвопреступником, прелюбодеем и лжеепископом и неоднократно объявив его отлученным от церкви как им самим, так и прочими епископами. Однако вскоре после того как король по окончании пасхальных дней ушел из Утрехта, его внезапно поразил тяжелейший недуг. Когда ему не давали покоя тяжелейшие муки души и тела, он с жалобным воплем воскликнул перед всеми, кто там был, что он по справедливому приговору Божьему лишился и земной жизни, и вечной за то, что с величайшей готовностью оказывал свою поддержку королю во всем, к чему тот неправедно стремился, и в надежде на его милость нанес римскому понтифику, святейшему мужу апостольских добродетелей, тяжкие оскорбления, хоть и знал, что тот невиновен. С этим восклицанием он, как уверяют, без причастия и без какого-либо покаяния испустил дух1005. В епископстве ему наследовал Конрад1006, камерарий архиепископа Майнцского. А Падерборнское епископство получил Поппо1007, настоятель из Бамберга, усилиями и старанием которого главным образом и был лишен епископства Герман, епископ Бамбергский.
Роберт, бывший аббат Рейхенау, получил от Бамбергского епископа в управление один монастырь в пределах Эльзаса под названием Генгенбах. В то время как он по своему обыкновению без всякой меры предавался там погоне за земными выгодами, стремясь своим трудолюбием победить бедность этого места, он вместе с другим монахом, юношей подававшим большие надежды, который последовал за ним из Бамбергской обители, был убит1008 служителями вышеназванного монастыря, против которых он выступил, чтобы отразить насилие, желая защитить владения монастыря и свое собственное право.
Саксы, после того как их князья были отправлены в ссылку, изнывали от горя и печали и не видели никакого выхода из столь отчаянного положения. Друзья короля, расставленные по горам и холмам, угрожали их шеям и не давали им, как прежде, проводить собрания, совещаться и искать какой-либо путь к спасению. Они, сверх того, ежедневно брали добычу на полях и в селениях, обложили край тяжелейшей данью, за счет величайшего труда и расходов местных жителей укрепляли свои крепости и требовали чересчур тяжелые и невыносимые штрафы за прежнее восстание. У графа Геро было два сына1009, которые обладали довольно знатным происхождением, но из-за недостатка средств не имели среди князей Саксонии ни имени, ни влияния. Во время сдачи они бежали за реку Эльфу и ожидали там, чем кончится дело, ибо из-за безвестности их имени король легко мог вообще не знать о них или пренебречь ими. Когда они увидели то зло, которое произошло, а именно, что в результате сдачи князей произошло не что иное, как полная потеря свободы родины и обращение в рабство и под ярмо всего саксонского народа, чего король всегда добивался, они, хоть и были изгнаны из родных земель, лишились крепостей, потеряли наследственное достояние и вообще остались без средств, всё же обрадовались, что не потерпели этого стремительного крушения сдачи вместе с прочими князьями Саксонии. Поскольку они терпели нужду, то, собрав довольно внушительное войско из числа таких же, как и они людей, они начали искать себе пропитание грабежом.