Саксы, узнав, что король, обманув их посты, бежал в другую часть королевства, были этим крайне огорчены, полагая, как то и было на самом деле, что им отныне не будет ни покоя, ни отдыха; что эту заразу им теперь не удержать, как прежде, внутри родных стен, но предстоит, сбросив маски, вести открытую войну с открытым врагом. Поэтому для них полезно поднять против короля какие только удастся народы и царства. И вот, они тут же отправили к тюрингам послов просить их о помощи и умолять не полениться взяться за оружие, в том числе и за их собственную свободу и за те неоднократные оскорбления, которыми их донимали. Тюринги, проведя торжественное собрание в месте, что зовется Третенбург712, где они и выслушали посольство саксов, весьма охотно с этим согласились, и ни одно посольство не принималось с более радостными возгласами. Они, не медля, дали клятву никогда не отступать от этого дела; у них с саксами общая необходимость для восстания, а потому и опасность они разделят вместе с ними и, если будет угодно Богу, одержат общую победу и будут сражаться за общее благо до последнего вздоха.
Кроме того, они сообщили аббатам Фульденскому и Херсфельдскому, а также прочим князьям, которые имели в Тюрингии те или иные владения, чтобы они примкнули к их клятве и в установленный день прибыли для оказания помощи их народу; если же они этого не сделают, то все их владения тут же будут разграблены. Прибыли также послы короля и обещали им многочисленные милости, если они разорвут союз с саксами и откажутся от участия в войне. Однако их изгнали с тяжкими оскорблениями, причем такими, что не избежать бы им ярости народа, если бы умеренность немногих благоразумных людей не оградила их ввиду народного права, под защитой которого находились послы. Архиепископ Майнцский в это время находился в Эрфурте. Внезапно придя к нему, они заставляли его примкнуть к общему решению, говоря, что не потерпят, чтобы он ушел из этих земель прежде, чем предоставит заложников и даст слово ничего не предпринимать против них, ни словом, ни делом. Хотя некоторые считали, что Лак он, так и архиепископ Кельнский и очень многие другие рейнские князья уже с самого начала знали об этом заговоре и были замешаны в нем. Но, пока исход дела всё еще оставался неясным, они всеми силами это скрывали.
Итак, поскольку решение преследовать короля в чужих землях принято не было, они все свои усилия направили на взятие его крепостей. Вот те крепости, которые он построил после смерти своего отца и которые приходят на память в настоящее время: Гарцбург, Вигантештейн713, Мосбург714, Заксенштейн715, Шпатенберг716, Хаймбург717, Хазенбург718 и Вокенроде719, который принадлежал пфальцграфу Фридриху720; король противозаконно отобрал у него эту крепость и разместил в ней свой гарнизон. Он занял также Люнебург, крупный замок Отто, герцога Саксонского, расположенный на границе саксов и лютичей721, и разместил там отборнейших воинов во главе с Эберхардом, сыном Эберхарда, графа фон Нелленбург, только на том основании, что, согласно его утверждению, всё, чем владел названный герцог, через его сына Магнуса перешло по праву сдачи во власть короля. Он собирался построить также множество других крепостей, но внезапно вспыхнувшая военная буря отвлекла его от этого намерения.
Герман, брат герцога Саксонии, еще прежде, до того как король бежал из Саксонии, осадил Люнебург и через несколько дней принудил воинов короля к сдаче, поскольку они были застигнуты врасплох и не располагали продовольствием. Однако он не хотел ни отпускать побежденных, ни наказывать их, но держал в самой крепости под строгой охраной, чтобы они не сбежали, на хлебе в горести и воде в нужде722, согласно словам пророка; отправив послов к королю, он передал ему, что если тот хочет вернуть своих людей живыми и невредимыми, пусть освободит из плена и возвратит ему Магнуса, сына его брата; если же король этого не сделает, то он вынесет над ними, как над врагами, которые противозаконно вторглись в чужие пределы, смертный приговор, согласно законам своего народа. Долго король колебался, не зная, что ему делать. С одной стороны, он знал, что было бы бесчеловечно не оказать помощь своим, оказавшимся в тяжкой нужде людям. А с другой стороны, размышлял, насколько повредит его планам, если он отпустит Магнуса, гибель которого обещала ему господство над всей Саксонией, и даст ему прийти в себя, и в особенности боялся, как бы тот из-за недавних обид, которые он причинил ему в течение трехлетнего заключения, не потревожил государство еще сильнее, чем все остальные. Эти размышления удерживали его в неопределенности и сомнении довольно долгое время. Судя по всему, победила бы жадность, и он предпочел бы спасению воинов собственные выгоды, если бы князья королевства, которых те, что содержались под стражей, донимали частыми посольствами, не пришли к нему все разом и не отговорили от этого решения не столько просьбами, сколько угрозами и запугиванием. Итак, на Вознесение Пресвятой Марии723 король, который всё еще был в Херсфельде, послал людей, которые должны были возвратить освобожденного из-под стражи Магнуса его людям и в то же время освободить от плена и опасности тех, которые содержались в названной крепости в ожидании наказания.
712
Третенбург — селение на р. Унштрут, к северу от Эрфурта, а именно, между Шверштедтом и Гебезее. — В августе 1073 г.
719
Вероятно, Фолькенрода, к северо-востоку от Мюльхаузена, или Фокенроде, к западу от Эшвеге.