Итак, после полудня, при наступлении вечера782, когда пьянство, подлив масла в огонь, еще более усилило ярость, они со всех сторон города бросились ко дворцу архиепископа и, в то время как он на торжественном месте обедал вместе с епископом Мюнстерским, стали метать в него стрелы и камни, убили некоторых из его помощников, а остальных, избитых и покрытых ранами, обратили в бегство. Посреди этого многие видели самого подстрекателя подобной ярости, дьявола, который бежал впереди обезумевшего народа в шлеме и кольчуге, сверкая огненным мечом, и никто не мог с ним сравниться. В то время как он боевой трубой побуждал нерешительных следовать за ним в бой, во время самой атаки, когда он бросился вперед, крича, чтобы ломали запоры на воротах, он внезапно пропал из виду следовавших за ним людей. Архиепископа же его люди едва и лишь с большим трудом протащили через вражеские ряды и сквозь тучу стрел увели в храм св. Петра783, ворота которого укрепили не только запорами и засовами, но также придвинув к ним огромные жернова.
Снаружи свирепствовали и ревели, подобно вышедшей из берегов воде, дьявольские сосуды, полные вина ярости Божьей784, и, растекаясь по всем епископским покоям, ломали двери, расхищали сокровища, крушили винные сосуды, и в то время как они чересчур активно разливали вино, с таким трудом собранное для длительного употребления, оно внезапно заполнило погреб, и они, — о чем смешно и сказать, — едва не утонули в неожиданно образовавшихся волнах. Другие ворвались в часовню архиепископа, разграбили алтарь, касались нечестивыми руками священных сосудов785 и разрывали епископские одежды. И вот, в то время как они с тщательной, вернее исступленной основательностью уничтожали богослужебную утварь, они нашли какого-то человека, скрывавшегося от страха в углу, и, полагая, что это и есть архиепископ, убили его не без злорадного упрека, что, мол, наконец-то они положили предел его чересчур наглому языку. Но узнав, что были обмануты сходством, а архиепископ находится в храме св. Петра, защищенный святостью места и крепостью стен, они, собравшись отовсюду, осадили храм, попытались, приложив массу усилий, взломать стены и, наконец, грозились поджечь его, если им тут же не выдадут архиепископа.
Тогда те, которые были внутри, видя, что народ упорно желает его убить, что людей приводит в возбуждение не одно лишь опьянение, которое обычно проходит со временем, а упорная ненависть и безумная ярость, убедили его переодеться и попытаться бежать из церкви, тем самым обманув осаждавших; благодаря этому, мол, священное здание спасется от пожара, а он сам — от смертельной опасности. Время сулило благоприятную возможность для бегства. Поскольку волнение затянулось до полуночи, всюду царили мрак и тьма, так что нелегко было различать лица встречных людей. Узкий проход вел из храма в дормиторий786, а из дормитория — в передний двор и примыкавший к городской стене дом некоего каноника. За несколько дней до возникновения смуты этот каноник добился у архиепископа разрешения пробить городскую стену и сделать себе небольшую заднюю дверь, — тем самым Бог милосердно позаботился о спасении архиепископа. Архиепископа провели там, и, после того как для бегства его и его спутников были спешно приведены четыре коня, он ускакал, а мрак темной ночи весьма способствовал тому, что он не был узнан встречными людьми. Встретив спустя малое время епископа Мюнстерского, он в окружении уже довольно приличной для столь отчаянного положения свиты добрался до места под названием Нейс.
Между тем те, которые были возле храма, сокрушали стены частыми ударами таранов, и были слышны перекрывавшие друг друга голоса мятежников, призывавших в свидетели всемогущего Бога, что, мол, [архиепископ] не ускользнет из их рук и не обманет бдительность осаждающих, даже если превратится в самую мелкую земную рептилию. В свою очередь, осажденные, то умоляя, то обещая, что выдадут [архиепископа], если осаждающие, проведя тщательный розыск, найдут его, хитрили и обманывали их усердие, пока не решили, что архиепископ ушел далеко и добрался уже до безопасных мест. Только тогда они, отворив ворота, позволили им войти и искать его по их желанию, добавив, правда, что в пределах храма искать его бесполезно, ибо они точно знают, что он покинул город еще при свете дня, при первой атаке возбужденной толпы, и уже, очевидно, перебрался в отдаленные районы. И более чем вероятно, что в это самое ночное время он отовсюду стягивает силы, чтобы рано утром прийти и захватить город вооруженным путем. Итак, войдя, мятежники самым тщательным образом обыскали все внутренние помещения храма; наконец, с трудом убедившись в том, что их сумели обвести вокруг пальца, они прекратили поиски и, направив на оборону города всё свое внимание, всюду по укреплениям расставили вооруженные отряды.