Пасху852 король праздновал в Вормсе. В то время как некоторые из князей Саксонии собирались отправиться туда, чтобы поприветствовать его, высланные им навстречу послы дали им знать, чтобы они как можно скорее возвращались домой; иначе, мол, им небезопасно будет видеться с королем, которого после столь тяжких оскорблений они до сих пор не умилостивили соответствующим извинением. Там они впервые заметили опасность, которая угрожала их шеям. А король, после того как были уже в достаточной мере сделаны все необходимые для ведения войны приготовления, в торжественном указе объявил всем жителям своего королевства о походе в Саксонию и назначил день и место для сбора войска, а именно 8 июня853 во владении Херсфельдского монастыря, в месте под названием Брейтунген854. Он отправил также послов к саксам, которые тогда в большом количестве собрались в Госларе ради проведения совещания, чтобы сказать им, что он помнит о тяжких обидах, об оскорблении королевского величества и о постыдном бегстве, к которому он был вынужден прибегнуть ради спасения своей жизни от смертельной опасности855. Однако он не ставит это в вину всем саксам; было всего несколько князей, которые воспламенили этой яростью невежественную и по своему природному легкомыслию всегда жадную до нововведений толпу; поскольку он не смог наказать их за разжигание мятежа и смуты в государстве законным путем, он сделает это вооруженной рукой. Далее он просит остальных и под угрозой лишения своей милости приказывает, чтобы они не защищали врагов государства ни оружием, ни иными средствами; если они будут послушны, он даст им прощение за их старые вины, за то, что они прежде были товарищами и соучастниками столь неслыханного деяния; если же нет, то согрешившие не будут впредь иметь оправданий, ибо согрешили сознательно и будучи предупреждены.
На это саксы ответили следующее: «Это посольство нам весьма по сердцу; и, если наши князья не поклянутся дать ему удовлетворение во всем, в чем их обвиняют, согласно его королевскому величеству, то мы без промедления схватим их или бросим в оковы и таким образом удержим для расследования либо, обратив в пепел всё, что им принадлежит, изгоним их из Саксонии. Но, если они готовы на справедливых и достойных королевского имени условиях очиститься от обвинений или искупить то, в чем их обвиняют, мы просим и заклинаем его именем Бога руководствоваться скорее своей честью, нежели гневом и не принимал относительно них недостойных его решений до открытого слушания перед прочими князьями и законного разбирательства. Пусть лучше назначит день, определит место и даст им возможность лично прийти и безопасно защитить свое дело, чтобы, проведя, согласно придворным законам, справедливое расследование, либо наказать их, как уличенных в преступлении, либо освободить, как невиновных. Если же яростный гнев не приемлет никакого удовлетворения и может быть потушен только кровью наших князей, что толку облекать решения в двусмысленные ответы? Мы сочли бы верхом нечестия покинуть наших князей и отдать их на заклание ради себя, точно зная, что они подняли оружие против короля не из какой-то личной ненависти или расположения, но исключительно ради обеспечения нашего блага и восстановления нашей свободы. Поэтому мы смиренно просим, чтобы и нам, и им было дано одинаковое прощение за совершенную дерзость, или, если никакая искупительная жертва не может загладить то, что мы совершили, чтобы и нас, и их подвергли одинаковому наказанию».
Тогда Букко, епископ Хальберштадта, Вецель, архиепископ Магдебурга, Магнус, герцог Саксонии, Отто, некогда герцог Баварии, и прочие князья, против которых король главным образом и направил столь мрачные угрозы856, сказали, что им неведомо, каким именно словом или делом они нарушили заключенный в прошлом году в Герштунгене мир. Ибо если король подозревает, что это по их совету или наущению случилось, что церковь в Гарцбурге была сожжена, сокровища расхищены, тела выброшены из могил, или было совершено что-то еще вопреки условиям этого соглашения, то они готовы на любых условиях, какие только сочтут справедливыми прочие князья королевства, опровергнуть это обвинение и доказать свою невиновность. Сверх того, они за свой счет восстановили названную церковь еще краше, чем она была, украсили ее более богатыми украшениями и вдвойне восстановили всё, что в нечестивой дерзости разрушила, расхитила и осквернила глупая и охваченная злым духом чернь; кроме всего этого, они готовы дать ему столько золота, серебра и своих поместий, сколько он захочет принять согласно своему чувству чести и величию королевства, лишь бы он вернул им свою милость и, успокоившись, вложил в ножны меч857, который в гневе обнажил против их шей и на погибель всей Саксонии. Но даже если он упорно отвергнет все просьбы и мольбы, то и тогда они не поднимут против него оружие и не выйдут в поле, а с босыми ногами выступят ему навстречу и, подставив шеи, примут любой приговор, какой продиктует ему его гнев858. С этими словами они отпустили послов короля и тут же отрядили к нему своих собственных послов с тем же ответом.
855
В отношении переговоров с саксами следует предпочесть сообщение Бруно. Нельзя согласиться с тем, что саксы будто бы только на Пасху 1075 г. заметили грозившую им опасность и были готовы к безусловному подчинению.
856
Прежде всего против Бурхарда, еп. Хальберштадтского, Отто фон Нортхайма и Фридриха, пфальцграфа Саксонского, но не против Вецеля, архиеп. Магдебурга.
858
Саксы требовали, чтобы названные князья предстали перед судом князей той и другой стороны.