Разговаривать в такой обстановке было сложно. Поэтому Ксюша прижималась губами к уху Овчаренко и что-то кокетливо ему рассказывала. Примерно то же самое пытался проделать Никита с Ирой, однако девушка каждый раз от него отстранялась.
Солнце перестало озарять машины почти сразу, когда те оказались в окружении горных склонов. Помимо механического гула и треска, под днищем салона стало слышно чавканье грязи. А со стороны водительского окошка донеслось журчание воды. Через лобовое стекло Пелевец увидела ручей, тянущийся практически по центру их пути. Виталий принялся объезжать его, из-за чего тряска усилилась. Впрочем, вскоре он оставил эту затею, поскольку и слева, и справа ландшафт был ничуть не лучше.
В какой-то момент Герду потянуло в сон. Сказывалась неспокойная ночь и ранний подъём. Так что она, взяв пример с Ксюши и Льва, закрыла глаза буквально на пару минут. Следующее, что Пелевец почувствовала, это сильный толчок и отвратительный механический гул.
— Ёшки-матрёшки! — выругался Виталий и высунул голову через отверстие в боку кабины. — Давай же!..
— Кажись, приехали, — недовольно сказал Сако, потирая глаза.
— Вернее — приплыли, — заулыбался Никита, в очередной раз попытавшись дотронуться до Ирины.
— А я говорил, не надо злить араля, — подметил Степан, вызвав у водителя очередную порцию ругани.
— Вылезайте! — скомандовал он, заглушив двигатель. — Застряли…
Очутившись на свежем воздухе, Герда поняла, насколько жарко было в пассажирском салоне. Однако насладиться горным пейзажем, который окружал спасателей, не удалось. Со всех сторон налетели орды насекомых и замелькали перед глазами подобно чёрному снегу.
— Фу! — заныла Ксения, отмахиваясь от них платком.
— У кого комариный спрей, одолжите, а? — попросил растерянный Ваня-водолей.
Впрочем, от репеллентов не было особой пользы. Насекомые хоть и не кусались, но норовили залететь в глаза, уши, рот и за воротник. Они тучами садились на одежду и уже облепили пыльный корпус вездехода.
— Чё, застряли? — уточнил Виталий, уставившись на другой внедорожник, который стоял в сотне метрах впереди.
— Нет, — отозвался оттуда Дружинин и указал на треугольную гору напротив себя. — Изъяхой!..
Она была покрыта мелкой зеленью вперемешку с полосками тающего снега. Перед ней текла довольно широкая синяя река, окружённая кустиками и жёлтыми кочками. Невзирая на обилие комаров и мошек, Герда поняла, что перед ними первая запланированная остановка. Вчера на собрании Леонид говорил, что здесь имеются две пещеры, в которых могут скрываться люди. Странно, что они так быстро досюда добрались. Но когда женщина взглянула на свои часы, она поняла, что вездеход вёз их почти полтора часа.
— Не гора, — пробормотал Степан, который единственный из присутствующих не беспокоился по поводу комаров. Странно, но они даже не приставали к нему.
— Простите, что Вы сказали? — уточнила Пелевец, передав Ивану свой баллончик с инсектицидом, чему парень был несказанно рад.
— Изъяхой переводится как «не гора», — охотно пояснил проводник, указав на зеленеющий склон, вершину которого освещало солнце. — «Хой» — это по-ненецки гора. «Изь» — частица отрицания. Поэтому «изъяхой» означает «не гора».
Признаться, патологоанатом не ожидала такого лексического разбора от Богданчикова. Внешне он не производил впечатления филолога, хотя наверняка хорошо разбирался в местных диалектах.
— Как интересно, — призналась Герда, отгоняя назойливых мошек рукой. — А выглядит вполне себе по-горному. Высокая?
— Больше тысячи метров, — поведал Степан. — Это начало целого хребта. Он тянется на десятки километров с юга на север. А отсюда кажется, что всего лишь одна гора. Поэтому и называется «не гора»…
Через несколько минут многие обзавелись собственной веточкой, чтобы отбиваться от насекомых. Благо, заполучить такое «приспособление» было легко с прибрежных кустарников. Ксюша, подустав от укусов, достала дополнительную одежду. Так что через мгновение ока она стала напоминать пчеловода — в плотной кофте и сетке, которая теперь скрывала её разукрашенное лицо. Пелевец последовала её примеру и тоже достала свою антикомариную амуницию.
Дружинин с Тимофеевым тем временем успели перебраться на другой берег. Мирон, замочив джинсы, предлагал проделать то же самое остальным. Но энтузиазм возник лишь у Малинина и Дорфмана. К тому же, последний держал в руках удочку и явно собирался устроить экспресс-рыбалку.