— Ну и как, нашлась там толковая работа? — полюбопытствовал Володарёв, разглядывая достопримечательности столицы, на фоне которых запечатлели себя радостные парни и девушки.
— Да, бегаю по фирмам, чиню зависшие компы, — отозвался Молохов, развешивая в шкафу модные шмотки, которыми обзавёлся в Москве. — Иногда езжу к частным лицам, переустанавливаю «винду», настраиваю неучам их технику.
— Нравится? — не унимался в злорадстве Павел, поставив цель вывести приятеля из себя.
— По крайней мере в пыли не ковыряюсь и деньжата неплохие капают. Не приходится, в отличие от некоторых, висеть на шее у родаков и быть им за это всецело обязанным.
— Кстати, не желаешь похвастаться своими успехами в сатанизме? — вспомнив про общее хобби, предложил студент. — Как в Москвухе с этим делом, успешнее нашего?..
Молохов почувствовал преимущество перед юным товарищем и гордо запрокинул голову.
— Сказать честно? — зашептал он, словно речь зашла о великом секрете. — Я был шокирован. Столичные сатанисты, естественно, ни в какое сравнение с нашими недотёпами, вроде Берсеньева, не идут. Они умнее, богаче, внимательнее и злее. Если они устраивают мессу, то обязательно с кровью и болью. Если приносят жертву, то не кролика или синичку, а кое-что посущественней. Человека, например… Поначалу мне казалось, что я недостаточно готов к такому, но теперь понимаю, что я без этого уже не могу.
— Кто бы сомневался, — порадовался первокурсник за достижения друга. — И тебя всё-всё устраивает там? Ты нашёл людей, способных вызывать своих богов в наш мир?..
— Пока нет. Ты ж знаешь, что все эти ритуальчики не быстрый метод. Сатана не показывает нам своего лица, не даёт никаких знаков. Демоны, которым мы поклоняемся, на самом деле не существуют, иначе бы давно явили себя миру или хотя бы нам. Ла Вей презирал такой сатанизм, и я поддерживаю его мнение… Ты, надеюсь, тоже?
— Будь у меня возможность, я бы ни за что так не думал, — растерянно промолвил Володарев. Он не ожидал, что приятель начнёт выкладывать столь предательские мысли, ведь Сашка считался одним из самых преданных «чёрному» учению. Ведь это он два года назад привёл Павла в кружок сатанистов. А что получалось теперь?
— Наверное, я повзрослел, — принялся оправдываться тот, — пересмотрел приоритеты, впрочем, я их до сих пор пересматриваю… Не скажу, что сатанизм мне наскучил, это драйвовое времяпрепровождение, но я испытываю к нему некое… недоверие, что ли. Дело даже не в том, что на моих глазах кого-то пытают, режут, насилуют, я к этому привык.
— Ты о чём вообще?
— Ну, пройдёт время, и ты тоже разочаруешься во всех этих обрядах да сборищах с жертвоприношениями…
— Ты ошибаешься.
— Слушай, время уже полночь. Пора топать к тому берсеньевскому особняку.
— Что?! Разве сжигать его должны мы??? — опешил Павел, никак не планируя сегодня участвовать в подобных событиях.
— А кто? Берсеньев?! — расхохотался Молохов и направился в коридор.
Ночь оказалась холодной. Не согревала даже куртка, и Паша быстро замерз. Со стороны заброшенный особняк, который вчера раскрыли стражи порядка, выглядел темным и неприметным. Но такой облик мог быть обманчив. Если менты замыслили изжить всех городских дьяволопоклонников, то обязательно устроят здесь засаду, чтобы сцапать ещё кого-нибудь в дополнение к арестованным накануне берсеньевцам. Поэтому Молохов и Володарёв с осторожностью проникли во двор заброшенного дома и не издавая лишних звуков принялись разливать повсюду бензин. Александр облазил внутренности дома, израсходовал всю канистру и выбросил из окна коробок спичек. Его ловко подхватил окоченевший Павел, который для разминки решил потоптать остальные цветы, выращенные посреди дворика заботливыми сатанистами.
— Ну, кажись, никто нас не заметил, — шёпотом произнёс Молохов, вернувшись к другу.
— За сколько успеет сгореть? — спросил студент, достав сразу три спички.
— Даже если пожарники прискачут сейчас, то всё равно тушить этот сарай не будут… Давай, поджигай, и уходим через пустырь.
Огненная дорожка к особняку вспыхнула в мгновении ока, и вскоре в окнах заплясали языки пламени. Когда парни покинули двор, позади них что-то взорвалось, и сооружение XIX века заполыхало ещё сильнее. Отбежав от пожарища на почтительное расстояние, друзья на протяжении нескольких минут не могли оторваться от этого дивного зрелища. Дом горел красиво, искрил, отбрасывал в стороны пылающие куски и заполнял небо плотным чёрным дымом. Налюбовавшись на плод своих усилий, Саша попросил вернуть спички и со спокойной душой закурил.