Спит Маделина, ни о чем не зная.
"Теперь очнись, о нежный серафим!
Я - твой паломник, ты - моя святая.
Скорей открой глаза - иль сном глухим
Забудусь близ тебя, отчаяньем томим".
XXXII
280 Сон девы затенен завесой пышной,
Свисающей с лепного потолка.
Над Маделиной Порфиро неслышно
Склоняется - и робкая рука
К подушке прикасается слегка.
Но полночь властно чувства чаровала
И, словно скованная льдом река,
Во сне оцепенев, она молчала,
А лунный свет играл на кромке покрывала.
XXXIII
289 Взял лютню он - и песня полилась,
Полна печали и надежды страстной:
"La belle dame sans mercy" она звалась,
Ее отчизной был Прованс прекрасный.
Но Маделина в дреме безучастной
Недвижна словно статуя - и вдруг
Глаза открыла. В их лазури ясной,
Как туча налетевшая, испуг...
Он, смолкнув, ниц упал - лишь сердца слышен стук.
XXXIV
298 Но широко раскрытыми глазами
Блуждая в царстве сладостного сна,
Наполнив их туманными слезами,
На Порфиро глядит, глядит она.
Не узнает его, потрясена
Случившейся нежданно переменой.
Внезапная страшна ей тишина:
Недвижен он, обняв ее колена;
И сердце полнится тревогою смятенной.
XXXV
307 "Ах, Порфиро! Мгновение назад
Твой дивный голос, клятвенно-влюбленный,
С напевами сливался в стройный лад;
Сиял твой взгляд, восторгом озаренный
И вдруг ты побледнел, тоской сраженный,
И, лютню уронив, поник, скорбя...
Молю: стань прежним, песней окрыленной
Утишь тревогу, успокой, любя:
Знай, нету на земле мне места без тебя".
XXXVI
316 И Порфиро воспрянул упоенно:
Как тонет метеор в пучине вод,
Звездой слепящей канув с небосклона,
Как с розой заодно фиалка льет
На утренней заре дыханья мед,
Так с Маделиной Порфиро... Все смолкло,
И только ветер в окна яро бьет
Колючим снегом, сотрясая стекла.
Померкла ночь: луна в прорывах туч поблекла.
XXXVII
325 "Темно: буянит ветер ледяной.
Нет, то не сон: в твоем тону я взоре".
"Темно: разбушевался ветер злой.
Увы, не сон - о горе мне, о горе!
Теперь меня покинешь ты в позоре.
Жестокий! кто привел тебя сюда?
Обманута тобой, погибну вскоре,
Как горлица, лишенная гнезда.
Но все прощаю - и прощаюсь навсегда!"
XXXVIII
334 "О нежная невеста - Маделина,
Мечтательница милая моя!
Нет для меня другого властелина,
Твоим вассалом верным буду я
И, преданность священную тая,
Твоим щитом багряным буду ныне.
Доверься мне: заброшенный в края
Мне чуждые, я мнил себя в пустыне
И вдруг, как пилигрим, приблизился к святыне.
XXXIX
343 Бушует вьюги безобразный бред,
Но нам она должна быть добрым знаком.
О поспеши: пока не встал рассвет,
По просекам и мшистым буеракам
Умчимся вдаль, окутанные мраком.
Поторопись, любимая: сейчас
Упившимся злокозненным гулякам
За пиршеством разбойным не до нас.
Вон там, за пустошью, мы скроемся с их глаз!"
XL
352 И Маделина с Порфиро поспешно
Сбегают вниз, вдоль леденящих стен.
Им чудятся драконы в тьме кромешной
И копья, и мечи, и страшный плен.
Но замок будто вымер... Гобелен,
С картинами охоты соколиной,
Качался на ветру. Взвевая тлен,
Гулял сквозняк по галерее длинной,
Волнами пробегал ковер, как хвост змеиный.
XLI
361 И к выходу в глубокой тишине
Две незаметно проскользнули тени.
Храпит привратник, привалясь к стене,
Бутыль пустую уронив в колени.
Дымит трескучий факел. В сонной лени
Пес поднял голову, и мирный взгляд
Их проводил. На стертые ступени
Упав, засовы тяжкие гремят:
В распахнутую дверь ворвался снежный ад.
XLII
370 Они исчезли в белой мгле метели
Давным-давно - и след давно простыл.
Барон всю ночь ворочался в постели;
Гостей подпивших буйный пляс томил
Чертей и ведьм - ив черноту могил
Тащили их во сне к червям голодным.
Анджелу тяжкий паралич разбил;
С раскаяньем, на небе неугодным,
Почил монах, склонясь над очагом холодным.
(Сергей Сухарев)
ОДА СОЛОВЬЮ
Как больно сердцу: песнь твоя гнетет
Все чувства, точно я цикуту пью,
И зелье дрему тяжкую несет,
Меня склоняя к смерти забытью
Не завистью к тебе терзаюсь я,
А горько счастлив счастью твоему,
Когда, крылатый дух, ты далеко,
В лесу, у звонкого ручья,
Где листья шевелят ночную тьму,
Поешь о лете звонко и легко.
11 О, мне бы сок лозы, что свеж и пьян
От вековой прохлады подземелья,
В нем слышен привкус Флоры, и полян,
И плясок загорелого веселья!
О, мне бы кубок, льющий теплый юг,
Зардевшуюся влагу Иппокрены
С мигающею пеной у краев!
О, губы с пурпуром вокруг!
Отпить, чтобы наш мир оставить тленный,
С тобой истаять в полутьме лесов.
21 С тобой растаять, унестись, забыть
Все, что неведомо в тиши лесной:
Усталость, жар, заботу, - то, чем жить
Должны мы здесь, где тщетен стон пустой,
Где немощь чахлая подстерегает нас,
Где привиденьем юность умирает,
Где те, кто мыслят, - те бежать не смеют
Отчаянья свинцовых глаз,
Где только день один Любовь пленяет,
А завтра очи Красоты тускнеют.
31 К тебе, к тебе! Но пусть меня умчит
Не Вакх на леопардах: на простор
Поэзия на крыльях воспарит,
Рассудку робкому наперекор...
Вот я с тобой! Как эта ночь нежна!
Там где-то властвует луна; привет
Несут ей звезды дальние толпой
Но здесь она нам не видна,
Лишь ветерок колышет полусвет
Сквозь мглу ветвей над мшистою тропой.
41 Не видно, что льет легкий аромат
Ковер цветов от взоров тьмой сокрыт
В душистой тьме узнаешь наугад,
Чем эта ночь весенняя дарит
Луга и лес: здесь диких роз полно,
Там бледная фиалка в листьях спит,
Там пышная черемуха бела,
И в чашах росное вино
Шиповник идиллический таит,
Чтоб вечером жужжала в них пчела.
51 Внимаю все смутней. Не раз желал
Я тихой смерти поступь полюбить,
Ее, бывало, ласково я звал
В ночи мое дыханье растворить.
Как царственно бы умереть сейчас,
Без боли стать в полночный час ничем,
Пока мне льется там в лесной дали
Напева искренний рассказ
И ничего бы не слыхать затем,
Под песнь твою стать перстню земли.
61 Бессмертным ты был создан, соловей!
Ты не подвластен алчным поколеньям:
Ты мне поешь - но царь минувших дней
И раб его смущен был тем же пеньем;
И та же песня донеслась в тот час,
Когда с печалью в сердце Руфь стояла
Одна, в слезах, среди чужих хлебов,
И та же песнь не раз
Таинственные окна растворяла
В забытый мир над кружевом валов.
71 Забытый! Словно похоронный звон,
То слово от тебя зовет назад:
Не так воображения силен
Обман волшебный, как о нем твердят.
Прощай, прощай! Твой сердцу грустный гимн
Уходит вдаль над лугом за ручей,
На склон холма, и вот - похоронен
В глуши лесных долин.
Исчезла музыка - и был ли соловей?
Я слышал звуки - или то был сон?
(Игорь Дьяконов)
ОДА ГРЕЧЕСКОЙ ВАЗЕ
Нетронутой невестой тишины,
Питомица медлительных столетий,