О схимонахе Луке († 1898) сказано, что он и приняв схиму, продолжал заботиться о братиях — помогал им, «то чаем и сахаром, то чем-либо другим» (510).
Монах Евгений († l894) служил ближним, чем мог — «добрым советом, больным давал разные простые средства, хотя сам лекарствами никогда не лечился» (416).
Иеросхимонах Макарий († l864), узнав, что одна монахиня имеет излишнюю одежду, сказал ей: «Что же ты не раздашь, ведь это грех. Я наг родился и хочу нагим умереть. Сколько у тебя горит лампадок в келлии?» — «Три». — «А сама спишь и потягиваешься. Лучше бы лампады не горели, да сама встала и положила сто поклонов» (262).
Высшим проявлением служения ближнему явилась жертвенность подвижников Глинской пустыни во время войн в России.
Когда шла долгая изнурительная война на Кавказе (1817-1864), иеромонахи св. обители самоотверженно несли служение отрядных священников. Вместе с русскими воинами они мужественно переносили все тягости борьбы. Так, иером. Паисий († l869) вместе с отрядом ходил за Кубань, попал в плен к горцам, которые «обобрали его дочиста и заставили нести на гору десять русских ружей. На горе сели отдыхать. Один черкесский князёк, потерявший в схватке своего сына, стал рубить русских». Эта же участь ожидала и батюшку, но Промысл Божий сохранил его: один из черкесов взял его к себе как военную добычу. У него отец Паисий пробыл полгода, когда был выкуплен русскими (309).
Также во время Крымской войны (1853-1856) братия св. обители усугубляли свои молитвы к Богу, оказывали «материальную поддержку воинам фронта, семьям погибших, утешали скорбящих своими проповедями, а многие из братии, руководствуясь глубоким чувством патриотизма и голосом гражданской совести, добровольно шли на фронт» (166).
В годы Освободительной войны (1877-1878) в монастырской больнице был устроен «лазарет для больных и раненых воинов, в котором пребывало на излечении 50 человек. Больные содержались за счёт обители. Благодаря хорошему уходу и лечению, все выздоровели» (227).
Даже в труднейшее для обители время советской власти, когда иноки находились в крайней бедности, тем не менее они делились с богомольцами своим последним, «особенно заботясь о сиротах и вдовах» (584). В монастыре была оборудована аптека, в которой можно было бесплатно получить лекарства. Действовала и библиотека. «Не только иноки, но и богомольцы могли взять здесь те книги, которые духовник благословил им прочесть» (585). В обитель поступало много писем, и на все давались ответы. «Нередко, получив письмо из Глинской пустыни, человек изменял всю свою жизнь и устремлялся к духовному совершенствованию, поскольку к наставлениям и советам иноки присоединяли свою горячую молитву о том, кто просил у них помощи» (585). Обитель продолжала кормить приезжающих (более 700 человек в день) и оставляла их ночевать. Потом сие советские власти поставили в вину обители: «В монастыре, — говорилось в обвинительном акте, — предоставляют паломникам гостиницу и питание... На автомашине и гужтранспортом привозят и увозят паломников со станции Локоть и из Глухова... На станции Локоть организовали гостиницу, где останавливаются приезжие паломники...»
Так, заключает Патерик, несмотря на различные запреты «и угрозы советской власти, Глинские иноки, исполняя заветы прежних настоятелей и сохраняя вековые традиции пустыни, продолжали оказывать самый тёплый и заботливый приём богомольцам» (625).
«Старцы Глинской пустыни принимали, исповедовали, наставляли множество паломников, совершали постриги в монашество и в великую схиму» (626).
Благодарение Богу — служение ближнему Глинской пустыни продолжается и сегодня.
Духовные наставления инокам
Так нас учил старец Филарет, так и вы исполняйте и передавайте другим для исполнения, если желаете быть его (Филарета) учениками.
На заре существования Церкви Христовой ищущие спасительного подвига познали, что в миру — среди мирской суеты — трудно исполнять заповеди Божии и потому установили особый образ жизни — жизнь иноческую, удаление в пустыню, в безлюдные места, отречение от сродников, от земной славы и земных стяжаний, занятие непрестанной молитвой, соблюдение строгого поста, перенесение различных злостраданий во имя высших целей, во имя вечности — вот чем стали известны эти великие избранники, вышедшие из мира, но уже ему не принадлежащие. Они и заповеди Божии соблюли и принесли Богу особые дары: целомудрие и нестяжательность. Это высокое служение Богу они избрали сами, по своей собственной воле и по своему духовному разумению. О сем ясно и сильно говорится в чине пострига. Перед святым Евангелием ко вступающему в монашество обращаются с такими словами: «Се Христос невидимо зде предстоит: виждь, яко никтоже тя принуждает прийти к сему святому образу; виждь, яко ты от своего произволения хощеши обручение великаго ангельского образа» (87).