Наскоро перекусив, Том приготовил маленький фотоаппарат, купленный три года назад для поездки во Флориду, проверил заряд батареи и свободное место на флешке. Потом подтащил к задней двери стул, слегка прикрыл жалюзи и стал ждать. На севере Америки ночь во второй половине октября приходит рано. Сумерки быстро сгущаются, тени от деревьев и дома наливаются чернотой, по облакам прокатывается пожарный багрянец последних лучей солнца, и почти сразу на землю приходит мрак. Так было и на этот раз. За стеклом разлилась темнота, тяжелые облака закрыли лунный серп, спрятав за пеленой черноты и дом соседа, и лужайку, и даже сетчатую стену веранды. Том неподвижно сидел на стуле, откинувшись на спинку, и не отрывая взгляда от темного провала прозрачной двери. Фотоаппарат он держал наготове, положив палец на кнопку затвора. Минуты тянулись бесконечно, и Том начинал уже соскальзывать в полудрему, когда внезапно по глазам ему резанул яркий свет от включившейся на веранде лампы. Сонливость мгновенно исчезла, и Том вскочил со стула, едва не уронив на пол фотоаппарат. Лишь в последний момент успев поймать ускользающую петлю, он подхватил камеру и уже начал поднимать ее к глазам, когда неожиданно понял, что смотрит прямо на ночного гостя. Сразу за дверью, буквально на расстоянии одного шага от Тома стояло существо темно-серого цвета. Опершись на четыре длинных лапы, оно стояло развернувшись в пол-оборота к двери, отвернув голову в сторону лужайки. Если оно и походило на волка, то лишь окрасом и тем, что опиралось на четыре лапы. Ноги были намного длиннее волчьих, и выгнутая дугой спина приходилась почти на уровне груди Тома. Шерсть была клочковатая, совсем короткая на теле и образовывавшая уродливое подобие гривы на шее. Все это Том успел разглядеть в ту секунду, что была у него до того, как существо повернуло голову в его сторону. Увидев морду монстра, Том ощутил, что его ногам стало горячо, и отрешенно подумал, что обмочился, как мочился по ночам в далеком детстве. Разум его выл от ужаса и требовал бежать, спасаться, прятаться, но он не мог заставить тело даже пошевелиться, как если бы превратившись в соляной столп. Голова, что уставилась на него из-за стекла, была широкой, почти круглой. Уши были, но он никак не мог их разглядеть, он не мог оторвать взгляд от огромных глаз с красными зрачками и пасти, да, пожалуй, пасть и вызывала сковавший его ужас. Там не было волчьих клыков, нет, и она не походила на длинное рыло оборотней из фильмов ужасов. Больше всего пасть напоминала раскрывающийся цветок, выворачивающийся несколькими толстыми лепестками наружу, слюнявыми, цвета подгнившего мяса, густо усеянными мелкими белыми зубами. А в следующую секунду тварь одним плавным движением развернулась всей тушей к двери, слегка присела и, оттолкнувшись своими длинными лапами от пола веранды, с грохотом высадила двойное армированное стекло двери, заодно выворотив и саму дверь из направляющих пазов. Мощный удар выбил воздух из легких Тома, и он упал навзничь в груду битого стекла. Он еще успел увидеть два горящих красным светом глаза прямо перед своим лицом, и его сознание милосердно погасло.
Билл подошел к полицейскому сержанту, устало присевшему на ступеньку веранды.
— Привет, Майк! Хочешь сигарету?
— Давай, — протянул руку полицейский. Вытащил сигарету из предложенной пачки Мальборо, закурил и тяжело вздохнул.