– Это девочка! – сказала ей Гленне. – Посмотри, йомфру, это девочка. И у нее все как у людей! Ни троллиных ушек, ни хвостика, ни шерсти – ничего такого. Слава дисам!
– Какая она слабенькая! – приговаривали женщины. – Еще неизвестно, выживет ли.
– Надо скорее дать ей имя. А то еще…
– Имя? Но кто возьмет ее на руки? У нее, бедняжки, нет отца.
Смеясь от такой приятной неожиданности, Ингитора вышла из девичьей: ей хотелось скорее рассказать Торварду, что ожидаемый «мститель» опять оказался женщиной! В переходе она наткнулась на Асварда: он дремал на полу, прислонясь к стене. Ингитора потрясла его за плечо, и он встрепенулся:
– Это ты, йомфру? Что там? Как она? Я все проспал…
– Девочка! – сообщила Ингитора. – Это девочка! И она вовсе не оборотень! Настоящая человеческая девочка! Бергвид все твердил, что у него будет сын, вот и мы все так настроились на мальчика, а тут вот… Но это к лучшему!
– А как Одда? – Асвард немного оживился, протер ладонью моргающие заспанные глаза. – Она жива?
– Жива. Пойдем, ты нам нужен. Девочке надо дать имя. Лучше тебя никого не найдешь. Я сильно сомневаюсь, чтобы Хагир Синеглазый из Нагорья, хоть он ей и родич по Лейрингам, захотел взять на руки дочь рабыни.
– Да чего уж тут ждать? – Асвард встал и пригладил волосы. – Если уж я не дал ей погибнуть еще до рождения, отчего же не дать ей имя? Все-таки с другой стороны это дочь конунга. А бывали случаи, когда побочная дочь конунга от рабыни входила замуж наравне с законной…
– Да. Но это если сам конунг был жив и давал ей приданое. Идем!
– А Торвард конунг как на это посмотрит? – с опаской спросила та старуха, когда Ингитора привела Асварда в девичью. – Он разрешил давать ей имя? Ведь снять его назад будет уже нельзя![22]
– Да, он не будет против! – заверила Ингитора, уверенная, что в деле о новорожденном младенце Торвард не станет с ней спорить. – Этим распоряжаюсь я!
Раз уж она почти что стала кюной, ей пора было научиться произносить что-то в этом роде.
Асвард взял девочку на руки и окропил ее водой с можжевеловой веточки.
– Тем призываю к тебе благословение Фригг, Фрейи и светлых дис, нарекаю тебе имя… – начал он и запнулся, вопросительно посмотрел на Ингитору. Второпях он не спросил, как назвать дочку Одды. Может, Хильда?
– Далла! – шепотом подсказала Ингитора, вовремя вспомнив имя матери Бергвида. – Далла!
– Нарекаю тебе имя Далла! – послушно повторил Асвард. – Далла, дочь Бергвида и Одды.
Ингитора посмотрела на бусы из зеленого стекла, которые кто-то отмыл от крови и положил на сундук. Теперь они блестели чистыми стеклянными боками, как молодая трава под дождем. Это будет хорошим подарком для маленькой Даллы – памятью обо всем, что оставили ей в наследство непростые судьбы ее предков.
Глава 9
Уже больше месяца Эльвенэс жил в ожидании вестей. В устье Видэльва стояло полсотни больших и малых кораблей: прослышав о том, что теперь Эгвальд ярл совместно с Торвардом конунгом идет на Бергвида Черную Шкуру, люди собирались в войско гораздо дружнее и охотнее, чем в прошлый раз, да и времени на сборы выдалось больше.
В семье конунга подготовка нового похода началась со многих неожиданностей. Велико было взаимное изумление брата и сестры, встретившихся в Эльвенэсе; велика была радость их родителей, получивших назад сына и узнавших, какой страшной опасности избежала их дочь. Но если для Эгвальда радость за Вальборг была ничуть не больше, чем горестный ужас из-за судьбы Ингиторы, то саму йомфру Вальборг вполне удовлетворил исход Эгвальдовых приключений. Поход, против которого она так возражала, в конце концов обернулся ко благу. Брат ее вернулся живым, а если ему пришлось претерпеть ранения и изведать неприятности плена, то это, что ни говори, жизненный опыт.
повторяла она наставления Одина, утешая брата проверенной мудростью веков.
То, что Ингитора дочь Скельвира, из-за которой все случилось, в конце концов оказалась у Бергвида, тоже доставляло йомфру Вальборг тайное удовлетворение. Она не была злой и никому не желала зла, но считала справедливым, что Ингитора, затеявшая все эти беспокойства, сама же от них и пострадала, причем единственная, поскольку Эгвальд благополучно вернулся домой. Исчезла безвозвратно та, что мешала миру между Слэттенландом и Фьялленландом, и ее исчезновение оживляло самые радужные надежды Вальборг.
Теперь никто во всем Эльвенэсе не ждал вестей с большим нетерпением, чем она. Смотрителям причалов и сборщикам пошлин был дан строгий наказ всех прибывающих расспрашивать, не слышно ли чего-нибудь о Торварде конунге или о Бергвиде Черной Шкуре. Кроме того, у дочери Хеймира вошло в привычку каждое утро прогуливаться к пристаням. С ней отправлялась целая свита: хирдманы, женщины, служанки. Но самое почетное место возле нее занимал фьялленландский торговец Анвуд, высокий старик с седой бородой и острыми проницательными глазами.
Однако так вышло, что когда новости наконец-то появились, йомфру Вальборг была чем-то занята. Когда она прибежала в гридницу, Хеймир конунг и Эгвальд успели узнать уже много занятного.
– Он не дождался меня! – в негодовании крикнул Эгвальд, увидев сестру. – Не дождался! Он сам пошел на Квиттинг, без меня!
– Кто? Куда? – запыхавшись, едва выговорила Вальборг.
– Торвард конунг! Он пошел на Квиттинг без меня, хотя мы уговорились, что он меня предупредит и мы выступим против Бергвида вместе!
– Так он выступил против Бергвида?
– Да! Вон, они рассказывают! – Эгвальд кивнул на четырех торговцев, по виду из племени вандров, держащих в руках меховые шапки, которые жители самой северной страны Морского Пути носили даже летом. Старший из них, мужчина средних лет, с небольшой светлой бородкой, в синем плаще с бронзовой застежкой в виде змеи, свернувшейся кольцом, с пестрой тесьмой на подоле рубахи, был несколько смущен таким волнением конунгова сына, хотя и польщен вниманием.
Вальборг даже не спросила, кто эти люди и как их зовут: все ее мысли сосредоточились только на новостях. Торвард конунг выступил против Бергвида!
– Что? Что случилось? – восклицала она, утратив обычную сдержанность и по новой привычке оглядываясь на Анвуда, словно искала поддержки.
Анвуд успокаивающе кивнул и на миг опустил веки: дескать, его-то это ничуть не удивило, потому что иного и ждать не приходилось.
– Я вот тут рассказываю Эгвальду ярлу, что мы слышали по дороге, – начал сначала вандр. – Мы же шли сюда вдоль побережья Квиттинга, вот, мы там и узнали. Мы себе так сразу и подумали, что эти новости во многих землях сочтут занятными.
Но Вальборг не было любопытно, что они там подумали, и на ее лице отразилось нетерпение.
– Торвард конунг пришел на Квиттинг с хорошим войском. Люди говорят, было у него тысячи три человек с собой, и сами квитты тоже пошли. От разных их хёвдингов были люди. Ну, они пошли на озеро Фрейра и там застали Бергвида в его усадьбе. Говорят, что битвы между ними не было, что Торвард конунг вызвал Бергвида на поединок и там его убил. Там, вот, значит, в святилище тамошнем, мы не упомним, как оно называется.
– А про йомфру Ингитору, дочь Скельвира, что-нибудь рассказывают? – в жадном волнении воскликнул Эгвальд. – Где она? Ее видели? Она жива?
– Рассказывают и про йомфру Ингитору. – Вандр кивнул. – Говорят, что она с Торвардом конунгом. Ее там видели люди, которые… Ну, вот оно как вышло, когда это все случилось, многих людей Бергвида фьялли сперва заперли, а на другой день Торвард конунг велел их всех отпустить, чтобы ему зря их не кормить. И велел им идти куда хотят, только сказал: если еще, говорит, кто за старое возьмется и разбойничать будет, то кого он в море поймает, тогда в Винденэс с веревкой на шее…
– Ты говори, о чем спрашивают! – Эгвальд даже притопнул от гнева. – Я тебя спрашиваю про йомфру Ингитору, понимаешь ты или нет!
22
Пока новорожденному не дано имя, он еще не считался человеком и его убийство не было преступлением. Видимо, этот обычай поддерживался в интересах неимущих родителей, которым давал возможность избавляться от «лишних» детей.