Вот только Люциус и Нарцисса никогда бы не покинули королевский дом и Преграду, даже тогда, когда Драко пришел бы к власти.
Не такой жизни желал бы он своему собственному ребенку, поэтому Драко не был заинтересован в выборе подходящей леди, которая была бы рядом с ним и произвела бы на свет его наследника. Его мечты были намного грандиознее и масштабнее.
Несмотря на то, что король Леснодола занимал высокое положение в обществе, и немногим в королевстве так повезло, эта позиция не казалась такой могущественной, когда это касалось потворства мрачным интересам двора. Большинство придворных были у власти так долго, что их жажда наживы превзошла всю мыслимую коррупцию.
Его отец находился у власти два столетия. Люциус Малфой уже не видел различий между справедливостью и жадностью или злобой и милосердием.
Маленький, стоящий на утесе и окруженный скалами, город Боярышниковая Преграда очень отличался от бескрайнего величия диких лесов Леснодола.
Драко крепко сжал тонкую серебряную вилку в кулаке. Выдыхая сквозь зубы, он ослабил хватку, позволив вилке упасть на замысловатую вышивку скатерти. Драко обратил гневный взор на свою мать, не в силах смотреть в лицо отца, искривленное смесью разочарования и досады.
— Это все?
Королева Леснодола цокнула языком и покачала головой. Он чувствовал пристальный взгляд отца, и холодная дрожь пробежала по его спине.
— Это все.
Коротко кивнув, Драко встал со своего места и вернулся в тихую, тесную скорлупу своих покоев.
*****
Это было совершенно необыкновенное ощущение — вырваться из королевства Каскадии в мистический край, известный как Недалечье. Гермиона слышала о его бескрайних просторах, о густом тумане, который висел в воздухе и превращал все вокруг в плотное вездесущее облако, но никогда не видела это своими глазами.
Преграду между Недалечьем и Каскадией было нелегко преодолеть. В конце концов, не предполагалось, что у кого-то возникнет намерение покинуть королевство, где родился. По крайней мере, в нынешние времена. Но после нескольких месяцев изучения и исследований ей удалось совершить этот подвиг.
Не то чтобы она не любила Каскадию с ее светлыми пляжами и накатывающими волнами, сверкающими природными озерами и грохочущими водопадами, просто ей нужно было что-то иное. Мир был слишком велик, а его королевства бесчисленны, и это разжигало в ней жажду приключений, чтобы оставаться на одном месте. Постоянное солнце утомляло, а горы были коварны в своем бесконечном величественном массиве и красоте.
Однажды она вернется. Ее родители поймут, она знала — они видели намеки в ее поведении в последнее время. Необходимость большего. Все, что она знала, это то, что существовали и другие миры, но о них не было никакой информации, которую было бы возможно найти. Это было сделано для того, чтобы препятствовать молодым гражданам Каскадии переходить на суровые и беспощадные земли Недалечья.
И теперь Гермиона знала почему. Туман был густым, как мглистый смог, и прилипал к ее коже и одежде, словно темное облако. Как рядом, так и вдалеке, она могла слышать звуки из других королевств за пределами мира Недалечья. Слабое щебетание птиц, хруст веток, шелест листьев на деревьях и плеск волн, возможно из самой Каскадии.
Но больше всего ее беспокоило затишье магии в ее крови. С тех пор как она прошла через Каскадию в Недалечье, ее магия затихла, и она не могла вызвать даже ее отголосок. Гермиона не была уверена в своей готовности признать значение этого факта. Но не могла и удержаться от мыслей, проносящихся в ее голове.
Ее магия была такой же частью ее самой, как и глаза шоколадного цвета или буйные кудри. Она чувствовала себя одновременно обезоруженной и обнаженной, и ни то, ни другое не обнадеживало.
Означало ли это, что в других мирах не было ни магии, ни владеющих ею? Может быть, это были вовсе не королевства эльфов, а королевства смертных?
Тяжело сглотнув стоявший от волнения ком в горле, Гермиона вытерла руки о тонкий материал брюк, доходящих до колен. Прохладный влажный воздух Недалечья коснулся обнаженной кожи ее рук и ног, вызывая мурашки на теле и холод в душе.
Она сделала шаг вперед прежде, чем смогла бы убежать назад сквозь разрыв в материи в Каскадию. И, борясь с желанием укрыться в тепле у своего любимого ручья или погреться у горячих источников, Гермиона отважилась пройти дальше в Недалечье.
Теперь она слышала все отдаленные звуки отчетливее. Но громче всего остального был смешанный гул тысяч голосов. Жители и существа других королевств, будь то эльфы, люди или кто-то еще, говорили с ней. Звали ее.
Мгла царства между мирами клубилась облачными клочьями настолько далеко, насколько мог видеть ее острый взгляд. Звуки отдавались эхом как снаружи, так и внутри. Но она все же двинулась вперед, ускоряя шаги, когда прохладный воздух превратился в легкий ветерок и внезапно перешел в проносящиеся мимо порывы. Гермиона продолжала идти, обхватив себя руками и ссутулив плечи, больше всего желая почувствовать хотя бы намек на магию, струящуюся по ее венам.
Она взяла с собой только рюкзак, наполненный едой и необходимыми припасами, и то немногое оружие, что у нее было — скромный серебряный кинжал и лук ручной работы с дюжиной стрел в кожаном колчане. Их оперение было небезупречно, а сами они были погнутыми от многократного использования и старости. Она не была умельцем в обращении ни с тем, ни в другим — обширные и полноводные земли Каскадии уже давно не знали врагов. Ее главной надеждой было найти источник воды, ведь она могла бы изготовить крючок и удочку из самых простых материалов.
Она замерла, услышав шепот королевства впереди. Шелест ветра взывал к ней, листья и ветви танцевали на прохладном бризе, прилетающим из Недалечья. Сделав еще один глубокий вдох, Гермиона стала красться вперед до тех пор, пока другие звуки не стихли, за исключением бесконечного лесного вальса. Она стояла на границе королевства, и откуда-то из глубины ее души пришло инстинктивное очень древнее понимание как ее пересечь, идущее с тех времен, когда эльфы свободно пересекали земли между мирами. До того, как политика и давнее соперничество между королевствами не привели к таким существующим ныне резким разделениям.
Не зная, куда приведет ее путь, Гермиона подбодрила себя и
пересекла границу Недалечья.
*****
Ее первая ночь в чаще леса оказалась темной и горестной, зловещее эхо от звуков, издаваемых разными существами, слышалось вокруг. У Гермионы не было никакой передышки от звуков нового мира, в котором она очутилась.
Это место совсем не походило на Каскадию с ее жарким солнцем, широкими пляжами и возвышающимися горными вершинами.
Лес простирался настолько, насколько хватало глаз. Глухое лесное царство высоких древних деревьев, чей пышный полог был настолько густым, что почти не пропускал лучи солнца. И здесь было намного прохладнее по сравнению с теплым климатом, в которым она выросла. На рассвете она поднялась со своей импровизированной постели, устроенной под наспех сооруженным навесом из толстого брезента, собрала рюкзак и отправилась дальше.
Близился полдень, когда Гермиона увидела первые намеки на пейзаж за деревьями — пышный зеленый луг, усеянный множеством полевых цветов. Ручей бежал по направлению к ней, когда она приблизилась к поляне. Гермиона выяснила, что единственной магической способностью, которая перешла в этот бескрайний лес, была способность очищать источник воды.
Она наполнила свою фляжку и сделала большой глоток, прежде чем идти дальше. Вода была холодной и свежей.