Губернатор внимательно изучил документ на столе перед собой и удивленно поднял кустистые брови.
— Большой список! Неосторожная посадка. Нелегальный ввоз опасных животных. Минокки, капитан, как можно?! Несанкционированная швартовка межзвездного…
— Но губернатор!
Ландо забылся от возмущения, вырвался из рук констебля слева… вдруг вспомнил, где он находится, и вернул руку обалдевшего служителя закона на свой локоть. Глуповато улыбнулся. И подавил ошеломленный вздох, сообразив, что губернаторский стол целиком сделан из гигантских бесценных кристаллов жизни. Их хватило бы на продление жизни сотен разумных существ. Так вот он ключик — власть. Это объясняло пустоту кабинета. Деньги и роскошь не радуют этот злобный ком попусту растраченного углерода, то есть губернатора. Его единственная мотивация — возможность контролировать и уничтожать чужие жизни.
— Сэр, у меня были все разрешения. Я…
— Правда? Где? Представьте их, и обвинения могут быть уменьшены. Не сильно, но ощутимо для вас.
Ландо безнадежно посмотрел на пижаму без карманов, немало пострадавшую от столкновения с местными властями.
— Вряд ли вы позволите мне вернуться в отель. Нет, точно нет. Ну тогда свяжитесь с портом, там должны быть…
— Капитан, — укоризненно и с преувеличенной усталостью вздохнул Мер. — В порту нет записей о разрешении, выданном Ландо Калриссиану или… — он сверился с документом, — на «Тысячелетний сокол». Уверяю вас. Более того, можно сказать, я лично проверил данные по этому делу.
— А-а, — протянул Ландо, начиная понимать ситуацию.
Лично проверил! Значит, что-то нужно лично от Ландо Калриссиана…
— Существует также, — продолжил губернатор, удовлетворенный, что теперь полностью завладел вниманием аудитории, — заговор с целью несоблюдения законов о торговле. Нам известно о ваших попытках завладеть нелицензированным грузом. Ношение скрытого оружия… капитан, ай-яй-яй. И наконец, нападение на законно действующего офицера полиции во время задержания.
Губернатор о чем-то задумался, опять заглянул в список, взял стило и сделал запись.
— А также неуплата по счету отеля при выезде. Так что вы можете сказать? — столп официальной власти облизнул толстые губы в предвкушении.
— Понятно, — сказал Ландо, с трудом скрывая радость.
Настроение начало подниматься, несмотря на обвинения, а может благодаря им. С губернатором все-таки можно было иметь дело. Карты в игре!
Начальная ставка:
— Мое оружие лежало на тумбочке и не было скрыто. И если нападение состоит в том, чтобы ударить констебля животом в кулак, тогда вынужден признать, я у вас в руках, жалкий и беспомощный.
Повышение ставки:
— Хорошо, капитан. Или мне называть вас «господин Калриссиан», поскольку с этого момента капитанствовать вам не придется? Что вы скажете на вероятность провести оставшиеся дни вашей жизни за однообразным трудом в садах жизни наравне с другими преступниками, мятежниками и идиотами вроде вас?
Ландо заметил приманку и повелся с ухмылкой.
— По правде сказать, сэр, мне бы это не очень понравилось. Я слышал, сады жизни лишают мозгов.
Мер кивнул — не самое простое действие для того, у кого нет различимой на вид шеи.
— Если они были до того, капитан. Дополнительная ставка:
— Я бы еще сказал, что вы хотите предложить мне менее неприятную альтернативу. Если, конечно, у вас нет привычки выдвигать глупые обвинения против каждого независимого шкипера коммерческого судна, которое заглянет к вам в порт. Но думаю, я услышал бы об этом задолго до прибытия к вам.
Губернатор стал похож на внезапно нахмурившийся пень с перьями.
— Не надо предугадывать мои действия, капитан, это убивает всю радость момента.
Он моргнул и нажал кнопку у себя на столе.
* * *Ландо поставил чашку обратно на блюдце, откинулся на спинку огромного мягкого кресла, которое по приказу губернатора принес слуга, и глубоко затянулся шикарной импортной сигарой, предложенной Мером Да, воистину вся жизнь — одна большая игра в сабакк. И сейчас он шел на повышение точно так же, как прошлым вечером Слуга, один из «аборигенов» системы Рафа, предложил налить еще чая. Он стал сюрпризом (местный житель, не чай). На его старческом сером лице застыло выражение благоговейного ожидания. Калриссиан отказался: еще одна чашка чаю, и его так раздует, что придется отсюда вывозить на тележке. Облачко дыма уплыло под потолок.
— Что вы говорили, дорогой губернатор Мер?