Рокур Гепта готовился к битве, и у него было много работы. Он обратился к духовным техникам, разработанным когда-то на Тунда. Он проверял оружие, как личное, так и корабельное. Он инструктировал и стращал персонал. Колдун занял кресло на мостике и слушал бесконечные доклады от флота, отвечал, смотрел карты и видеоизображения.
— Нет, — прошипел колдун, — вы не уйдете с назначенной вам позиции, капитан. Ни для преследования кого-либо, ни для защиты себя, я понятно выражаюсь? Вы — часть цепочки. Вы должны выполнять то, что вам прикажут, не обсуждать приказы и считать себя и подчиненных расходным материалом. Мы слишком долго обсуждаем эту тему. Отбой.
По взмаху его руки разочарованное лицо капитана пропало с экрана. За последний час колдун провел три таких разговора и начал уставать от них. Успокаивала его только мысль о зеленоватом сиянии смерти в особом отсеке.
— Общий приказ!
Робот-секретарь поспешил встать рядом с ним.
— Хотя не мне говорить офицерам об их долге, возникли вопросы касательно ими же установленных приказов, ставящих на первое место сохранение их кораблей и понимание цели их пребывания в заданном месте. Чтобы разрешить недоразумения и в качестве примера для будущих индивидуалистов, капитаны и их ближайшие помощники на трех крейсерах, обозначенных на карте, с этого момента лишаются всех званий. Полномочия должны перейти к третьему по рангу, а шестерых наказуемых следует поместить в шлюз и выпустить в открытый космос. Властью Рокура Гепты, чародея Тунда. Все поняли?
— Д-да, сэр! — даже робот начал заикаться после такого приказа.
— Хорошо. Перешлите его всем кораблям и заставьте их понять, что приказ подлежит немедленному исполнению.
Под несколькими слоями ткани Гепта расплылся в довольной улыбке.
* * *Вуффи Раа сидел в кресле второго пилота на «Тысячелетнем соколе», исправлял программные ошибки в навигаторе и играл с компьютером Ландо был прав, его план не предотвратил бы войну и даже не помог бы ее выиграть, зато после его выполнения флот ослабнет, что побудит политических оппонентов Рокура Гепты вступить в игру и закончить блокаду. Если бы он мог покачать головой, так бы и сделал, но пришлось ограничиться мысленным представлением этого процесса.
Снаружи, заслоняя собой половину видимого неба, мирно висел Лехесу. По крайней мере, выглядел он спокойным Дроид включил линию связи.
— Я закончил моделировать наши действия, друг Лехесу. Думаю, шансы неплохи.
Гигантское существо подплыло к «Соколу» и заглянуло внутрь.
— Не надо, Вуффи Раа. Я прекрасно знаю, что должен сделать, и готов. Меня волновало, защищены ли вы. Если план Ландо сработает, флот действительно уничтожит себя сам?
Дроид поднял щупальце в знак уверенности.
— Да, как бы сложно ни было поверить. Вы, друг мой, удивительные создания, и такие действия возможны благодаря вам. «Сокол» готов, хотя я…
— Тебя что-то гложет? — интерпретировал освафт неуверенность в механическом голосе. — Скажи мне, возможно, я сумею помочь.
— Дело вот в чем…
И Вуффи Раа рассказал собеседнику о конфликте в своих программах и том, что начал осуждать тех, кто заложил их в него. Ему казалось неправильным, что он будет стоять в стороне (по его мнению, их участие квалифицировалось именно так) и смотреть, как флот уничтожает добрый и достойный восхищения народ.
— Понимаю, — наконец ответил Лехесу. — Мы почти в таком же положении. Я тоже не знаю, могу ли отнять жизнь в защиту собственной. Мы не сражаемся. Возможно, пришло время нам оставить жизнь и уступить дорогу более успешному продукту эволюции.
Робот, не зная, что сказать, не говорил ничего.
— С другой стороны, мы должны уйти только в том случае, если не можем изменить собственную сущность, наше сознание. Если можем, мы удачная раса, разве нет?
Вуффи Раа настолько привык к виду хозяина с сигарой, когда тот размышлял, что чуть сам не потянулся за куревом.
— Я не знаю, друг. Мне кажется неправильным измерять успешность расы способностью ее членов использовать насилие. Во вселенной есть и другие ценности.
— И все же надо помнить, что другие ценности бесполезны, если ты мертв.
— Это так, — робот издал электронное подобие смешка. — Ты прав.
* * *— Мы опоздаем! — волновался Второй. — Я так и знал!
— Успокойся, друг, — миролюбиво ответил Первый. — Ничего еще не закончилось, рано делать выводы. Больше нет предреченных вещей. А даже если бы и были, мы проводим эксперимент. Если мы вмешаемся, он не будет чистым. Важен любой результат.