Распряг Зорьку, ослабил ей упряжь, заметив заранее как было — чтобы потом не перетянуть. Проверил, как смог понять — не натерло ли ей чего? Толком не понял, но вроде — не натерло… наверное. Привязал ее за упряжь вожжами, чтобы не ушла, дал в кормушке еще немного зерна — заслужила. А остальное пусть травкой доберет. Сходил с ведрами до ручейка — набрал холоднющей воды, себе и лошади. Сразу не дал — больно холодна, чуть погреется — потом дам. Что там еще надо делать с лошадью? Вроде — протереть от пота — но она же вроде и не вспотела? А, чорт — взял плед поплоше, вытер, да еще накинул сверху — вроде как главное не простудить. Сойдет… наверное. Все равно лучше не умею. Ну, теперь я. Расстелил под телегой пледы, сверху раскатал до земли с одной стороны тент — вышла так более-менее себе, палатка-не палатка, навес эдакий. Выудил из телеги самовар и мешок со жраньем. Костер разводить хлопотно, заметно сильно, да и ни к чему мне. Мне немного только согреться, не зима все же, да и не потому что замерз, а «для комфорту». Ну и воду согреть, чай заварить — у некоторых солдат в ранцах нашлись вполне себе узнаваемого вида жестяные коробочки с какой-то травой, по запаху так чай, хотя и не обычный. Суррогат какой-то. Но — сойдет. Нашел из фонарей один заправленный, зажег, благо и спичек несколько непривычного вида, толстоватых, нашел по карманам много — замысловатые поджигалки тоже были, но не стал возиться-разбираться. Прикрутив фитилек поменьше, чтоб особо-то не маячить, взял саперную лопатку и пошел к зарослям ежевики. Как и думал — вполне достаточно сухих веток… вот только через минуту, матерясь, вернулся с двумя плащ-палатками — одной обернул руку, на другую складывал обрубленные-обломанные ветки. Намаялся, но набрал прилично — чем хорош самовар — не так много топлива и надо. Это, конечно, не в лесу… но, надеюсь, выберусь я из этих чортовых степей. И до леса тоже когда-нибудь доберусь. Нарвал так же на склоне сухой травы, пригодится на растопку.
Через полчаса самовар уже вскипел, благо и налил я половину, себе на три кружки чая, да Зорьке разбавить холодную. Заварил в котелке — эрзац-чай пах на удивление приятно, и даже похоже на настоящий. Отрезал себе хлеба, поделившись с Зорькой. Хлеб вкусный, особенно целый день не жрамши если, но немного необычный — поплотнее, ну, да — без разрыхлителей и прочего. Нормально, сойдет. Мясо тоже оказалось весьма ничего — немного непривычного вкуса, но в целом — отлично. Сало — отличное, просолено как надо, с мясцом!. Горячий чай, да еще у какого-то гурмана в ранце была коробочка с леденцами-монпасье.
Что еще надо для маленького счастья? Тихо, птицы уже спят, только ухает поблизь филин, ручеек иногда поплескивает по камням. От прогоревшего уже самовара приятно тянет теплом и дымком, маленький язычок пламени в керосинке дает немного света, но очень много уюта — накрытая тентом телега создает ощущение едва ли не теплого, крепкого, уютного дома. Туман глушит все лишние звуки. Нет, определенно — если не вернуть прошлого. Которое будущее — надо наслаждаться настоящим, которое прошлое.
Поужинал, расстелился, и прилег под телегой, попивая чаек — лепота! Счастье есть, мать его растак! Допив, проверил еще раз оружие — не в лесопарке имени Крупской на скамеечке сплю — потом скинул сапоги, погасил лампу, улегся и закутался в плед. Напоенная и накормленная лошадка, похоже, уже спала — стоя, как им, лошадкам, и положено. Тишина навалилась — буквально, звенящая. Ни шума города или трассы, ни дальнего перестука железной дороги…даже ветра нет, и филин унялся. Только ручеек тихонько иногда бормочет.
И вдруг в тишине из тумана донесся отчетливый металлический звук. Негромкий, вроде как позвякивание тихое.
— Сходили, блин, за хлебушком — проворчал я, мигом вылетев из-под телеги, держа винтовку в руке, другой рукой судорожно натягивая сапоги.
Глава 4
Однако, экий я молодец — сапоги не бросил, а поставил аккуратненько, в ногах, каждый со своей стороны, портяночками накрыл — и потому весьма быстро запрыгнул, осталось лишь подтянуть за верх голенища — там как раз сзади удобный язычок пришит, именно для этого. Дед так научил, и пригодилось — так выпрыгнув — и в сапогах, и портянка худо-бедно, а ногу обвертывает — ходить можно, и даже бегать немного. И гораздо удобнее и лучше чем босиком. Не говоря о том чтобы без портянки — тут порой за десять минут можно ногу в кровь стереть. А вот спать в сапогах все одно нельзя — и ноги попортишь, и замерзнуть проще — просто холодно, а если зимой, то пальцы отморозить запросто можно. Обязательно снимать надо, на ночь особенно, и особенно зимой…