Вечером, после ужина, подготовив все на завтра, отдыхали. Лами играла с местными детишками, цыган во дворе играл в здешние нарды с какими-то мужиками — я их вроде видел в кузне — наверное, за товаром приехали.
Я же по совету Кэрра пошел в баню. Накопившуюся грязную одежду — по пути так и не нашлось подходящего места чтобы устроить постирушку — еще вчера отдал в местную прачечную — не сказать чтоб сильно дешево, но терпимо. А сейчас и мне пора на омовение. Кэрр переговорил с хозяином и сказал, что баня тут недешевая, но и сервис… Я было стал отказываться, подумал, он имеет в виду всякое непортебство типа выпивки и девок — а оказалось нет, именно что баня — шикарная. Ну, по здешним меркам. Решил проверить — как это, и расстался с пятью серебряными монетами. Совсем не дешево, но — посмотрим.
Баня оказалась не «баней», в смысле парилки или дурацкой «сауны» — это скорее то, что называли «терма» — теплое помещение с большой горячей ванной. Что удивило — помещение было в подвале, причем на пару маршей такой же бетонной лестницы вниз. Комнатушка метров в десять площадью, со скамьей и столом, где стоял жбан с неким подобием не то кваса не то чайного гриба, и встроенная ванна. Освещалась комната парой красивых больших керосинок — причем лампы были в нишах со стеклами — и запаха от них не было. От дальней, выглядевшей несколько… инородно, что ли, кирпичной стены — шел ровный, сильный жар — очевидно, печь. Из нее же, в примыкающую к ней полукруглую ванну — выходили трубы — ну, ясно, горячая вода. А у входа за деревянной перегородкой — мыльная — вон и слив, и скамья и бадейка. Разделся, и с наслаждением залез в горячую ванну. Выложена ванна была опять же — привычной мне керамической плиткой, оранжевой, десять на десять сантиметров. Да и стены тут бетонные, как и на лестнице.
Нежась в ванне, вдруг сообразил — похоже — это все — остатки некогда огромной плотины, ГЭС, давным-давно разрушенной каким-то катаклизмом. Землетрясение или еще что. Видно, такое глобальное было, что восстанавливать не стали… но, тогда что выходит? Раньше, выходит, тут строили из бетона, да еще такие грандиозные сооружения? А сейчас почему не строят? Да и вообще — не вяжется как-то технический уровень ЭТОГО — и того что снаружи, наверху… даже вот просто эта вот кирпичная печь, что греет воду — горячая струя из одной трубы приятно расходится по дну ванны — и та совершенно не сочетается с грандиозной железобетонной плотиной, на которой, фактически, уместился поселок. Н-да, что-то тут непонятное. Точно историю надо учить, не обойтись без этого… «Но потом».
После омовения посидел, выпив кружку кваса, отдыхая, обсох-вытерся, переоделся в чистое. Не торопясь, по пути внимательно осмотрев бетонную леснтицу, поднялся наверх — и ощутил острое желание стать довольным жизнью.
Забросил вещи в номер, спустился в зал, и впервые — самостоятельно и без помощи… да и вообще — впервые тут — заказал у здоровенной румяной девки за прилавком кружку темного пива. Хотелось светлого, но запах здешнего светлого не понравился — а темное пахло вкусно. Обошлось пиво дешево — с мелкой серебряной монетки получил два здоровенных медных пятака. И накрытую тарелочкой с какой-то фигней, кружку пива. Такую же огромную, как и девка за прилавком. Благодарственно кивнул… еще раз осмотрел девку… подумал о всяком, вздохнул и пошел в уголок, подалее от несвоевременных мыслей. Фигня в тарелке оказалась наструганной вяленкой — ну, да — Кэрр сказал, что в здешнем «водохранилище» разводят и ловят рыбу. Оказалось вкусно — и стружка и пиво. Глиняная кружка была объемом литра полтора — добавки не захотелось, да и ужин был плотный. Употребив, посидел и совсем собирался идти почитать и спать ложиться — Время уже позднее — цыган и Лами пошли уже наверх, народ разошелся, даже девка из-за прилавка исчезла, ее сменил сам хозяин, зажегший лампы и прибиравший в зале. В общем — дело было вечером… и делать мне тут совершенно нечего. Пойду, наверное.
Но — остался сидеть. Заинтересовался вот чем — в углу, уже давно, сидит мастер Кэрр и с ним трое местных — весьма, надо сказать, серьезного вида дядьки. И сидели они давно — и пива-то не очень много пили. Все о чем то разговаривали. Вроде все спокойно шло, да только вот сейчас один из этих — как-то больно уж активно жестикулирует, хоть и не громко говорит, не слыхать, да видно что возбужден сильно. Спорит что ли о чем с Кэрром, а остальные смотрят так, выжидательно. А Кэрр сидит себе и пиво тянет. Вот тот высказался вроде, Кэрр его коротко спросил что-то, тот ответил — и все вроде как ждут чего. Тут Кэрр из сумки на поясе что-то достает, и так чуток прикрыв рукой — на стол. Я старательно «не смотрю» туда — но, пожалуй, кружку местного пива поставил бы на то, что это — тот самый «манифест», что я с сержантской сумкой подарил Кэрру. Ага, точно, ишь, кинулись читать. И морды-то погрустнели что-то, а тот что возмущался и совсем как лимон сожрал. А мастер Кэрр им еще из кармана тянет — ага, тут можно спорить не то что на пиво, но и на благосклонность здешней Клавы-на-розливе — это он им карту показывает. Совсем они что-то грустные стали. Посидели, поговорили еще немного, да и собираться стали. А как ушли — Кэрр мне махнул — я уже тоже собирался наверх — чего в пустом зале сидеть — и сказал очень негромко: