Через полминуты где-то сзади услыхали свист и ор — спохватились, болезные. Да мы уж далеко. Правда, заплутали малость, влезли в какую-то речку, или один из тех каналов оборонительных, а может еще какое гидросооружение — промочили ноги и перемазались в тине. Потом вылезли на огороды — забрехали собаки, я даж револьвер нащупал — еще не хватало. Но, видно, собаки здесь правильные, ученые — лают громко, но лезть под пинок али дрын не торопятся. Тутошний пролетарьят завтра по воскресенью поди нажрется, и попрет ходить напролом, а псины привыкши. А то может кто и сегодня начнет, чуть попозже. Нам в след пару раз летели ругательства, с пожеланиями всякого нехорошего, а разок наоборот кто-то поприветствовал — тоже видать уже гулеванил. Потом вылезли на пустырь, спугнули кучку каких-то темных личностей — Безо шепнул, что поди воры, что белье тянут с веревок. Ну, как говорится — почувствуй себя Малышом и Карлссоном. Кругом, кругом — да и вышли в «чистый» квартал, где была наша гостиница. У одного фонаря встали, почистились, привели себя в порядок — да и айда к Кэрру.
Кэрр, выслушав, остался сильно недоволен. Мутные ребята оказались личностями непростыми — вроде как, местные бунтовщики, радетели за блага для рабочего класса.
Точнее говоря, не местные — тут, в Валаше, с рабочим классом не особо — даже в этом городе не сильно развита промышленность. А вот в Союзе, там да — там бывает всякое — рабочие там квалифицированные, потому и начинается всякое. А эти мутные — как всегда в таких делах бывает — сами нифига не пролетарии, но за рабочих болеют… ну и с финансовым интересом. Как же без этого — без этого никакая классовая борьба невозможна, это даже мне понятно. А уж в местных реалиях — и совсем невозможно.
Ну, вот, в общем — эти самые интересы им цыган и оттоптал. Вульгарно кинув одну из ячеек, или как оне там у них зовутся. Да и слинял подалее, тем более что в Союзе на него и у властей розыскной лист есть — он человек аполитичный, и кидал без классовой розни. Всех подряд. Чем просить и унижаться…
Да только и тут земля, сцуко, круглая. И ужасно тесная. И главное — очень не вовремя.
Кэрр еще подумал, и велел собираться. Собрались быстро, но поехали недалеко — через две улицы в почти такую же маленькую гостиницу — а то и сказать — просто очень аккуратный постоялый двор. Бэзо при этом переезде было не узнать — обзавелся шикарной седой бородой, сгорбился и кашлял. Ну да — так оно и бывает, когда старые хвосты вылезают. Он и вообще старался не мелькать, сразу юркнул в клетушку и затихарился.
Вечером я продолжил обучение.
Разбирался со здешней системой мер и весов. Надо сказать, не особенно сложно. В целом система — дюймовая. Дюйм — ну, рулеточку я «изоттуда» не прихватил — но на глаз — двадцать пять миллиметров и есть. Только никто тут конечно, тех миллиметров не знает. Это я для себя прикинул. Линия — десятая дюйма. Винтовки, как глянул в взятом у Кэрра справочнике-каталоге оружия — трехлинейные, армейские револьверы — четырехлинейные, гражданские бульдоги — обычно в четыре с половиной линии. Метр здешний (или ярд?) — сорок дюймов. Правда, полно и старых единиц — и пядь, если перевести на русский — семь дюймов, и фут — двенадцать, и шаг — четыре пяди, около семидесяти сантиметров. Кстати сказать — оружие по-разному сделано — кто прицелы под шаги, кто под метры. Это только пушки тут все почти под метры. Дальше идет здешняя верста — восемьсот метров. На море, правда, меряют иначе — там, если перевести, мили и кабельтовы — ну и понятное дело — от длины дуги градуса долготы, так и есть — тыщавосемьсотскокатотам метров. Моряки — они везде такие моряки.
С мерами веса мне бы разобраться было сложнее — если размер я еще могу прикинуть на глаз — то вес эдак — уже сложнее. Но — тутошняя система оказалась не сложной. Фунт — приравняли к кружке чистой воды. Если так прикинуть — выходило наверное четыреста грамм. Плюс-минус мне не важно. Сотая фунта — золотник, что ли, если так прикинуть, или как там правильно назвать? — грамма четыре. Вот винтовочная пуля — два золотника, револьверная — три, три с половиной. Совсем мелкая, в основном для ювелирки и драгмета мера — гран, что ли — одна восьмидесятая золотника. Полистал еще справочник оружейный — удивился. Выходило, патрон к винтовкам тут — можно сказать «промежуточный». По навеске пороха, весу да скорости пули — саму малость помощнее нашего к калашникову старому. Ну, с другой стороны — отчего нет? У нас-то такие появились еще в девятнадцатом веке, как охотничьи.